- Вот это шрам! Какой уродский! - все трое болтали, словно кучка детей в песочнице.
- Какой шрам? - вдруг из неоткуда возник четвёртый.
- Да, сними ты эти дурацкие очки!
- Без них вы расплываетесь?
- В этой луже особо не расплаваешься, - заметил первый.
- Тем более, что мы расплываемся не из-за очков, а из-за вони из твоей пасти, - добавил третий, и они разгоготались.
Мы обогнули навес, и я увидел четверых мужчин, которые не без задора принимали ледяные ванны в небольшом снежном кратере, напоминавшем просторную джакузи.
- Ого! – удивился я. – Чувствуй я в такой мороз свои руки, я бы даже перчатки не решился снять.
Марс загоготал:
- Кто рождается среди снегов, всегда холоден и рассудителен снаружи, но горяч и заборист внутри.
Я ещё раз окинул взглядом купающихся. Один из них напомнил мне огромного моржа, у него была смуглая кожа и большие густые рыжие усы; двое других были повёрнуты затылками, а тот, что был в очках, вдруг огорошено вынырнул из-под воды под восторженный хохот остальных.
Спустя десять шагов мужчины снова превратились в голоса, куда более лицеприятные чем их обладатели. Мы перегнали несколько захудалых домиков, выстиранную одежду, что тряслась от холода на бельевых верёвках, тройку скамеек, покрытых толстым слоем сливочного масла, засахаренный диван, надкусанный у правого подлокотника, и два железных таза, с горкой наполненных варёным рисом. Одним словом, «яБылГолоден», так как это был всего лишь снег.
Здание, у которого мы оказались было на порядок моложе остальных в округе и выглядело, как бы точнее выразиться, по-осеннему.
Из-за того, что оно было завалено на заднюю стену, входная дверь оказался в семи метрах над землёй. Оттуда к нам на встречу тянулась длинная верёвочная лестница, на которую меня тут же подсадил порядком надоевший холод. Но не успел я вскарабкаться и до середины, как Марс меня остановил:
- Не усложняй? Лучше прибереги силы для более стоящих дел, - и велел следовать за ним.
Мы обогнули дом с правой стороны, влезли в большое податливое окно в форме ячейки сот и оказались в полной темноте.
Когда мы с головой нырнули во мрак, моё воображение схватилось за кисти и принялось в спешке рисовать картину того, что могло ожидать нас внутри. Оно говорило: «там будут деревянные столики», - и очертания круглых столов на трёх ножках тут же возникали среди кромешной черноты. Подобным образом появились цветные географические карты на стенах, экспедиционное снаряжение, книги в брюхах толстокожих шкафов и щетина в тёплой одежде; мне пахло досками, покрытыми янтарными лаком, и согревающими напитками, от которых вне зависимости от градуса и предпочтений во все стороны разносился аромат уюта домашней гостиной.
Оказавшись внутри по-настоящему, я понял, что был абсолютно прав и грубо ошибся в одно и тоже время. А быть может в темноте мы, просто, выбрали не ту дверь.
Главным моим промахом были обитатели, потому что представлять дом без них было так же самонадеянно, как оценивать характер собаки по её поводку.
Это был не просто загородный домик, куда время от времени совершала набеги счастливая многодетная семья, это был приют для существ самой разной масти, которых не сыщешь ни в одной колоде. Именно они были виноваты в том, что некогда приветливый дом сильно переменился и всеми досками своей души жаловался на предательницу-судьбу.
Странно, но внутри дома его заваленное положение больше не казалось таким странным. Да, мебель стояла немного покосившись, да её нужно было постоянно придерживать, чтобы она не съезжала. Да обитатели делали это неохотно, из-за чего поминутно в разных концах бара раздавался душераздирающий скрежет деревянных столов, но, похоже, завсегдатаев это вполне устраивало.
Свой рассказ дом начал со странных существ, которые взгромоздились на детские стульчики прямо напротив входа. Они чем-то напоминали остриженных на лысо йети. Если вы никогда не встречали снежных людей лично, где-нибудь за городом или хотя бы в местной парикмахерской, то я постараюсь преподнести их вам как можно деликатней: их носы были скручены, запястья скрючены, а челюсти вывихнуты от крайнего удивления до самых ушей, которые, кстати, у них находились где-то в области шеи. Могло показаться, что этих великанов кто-то нарочно вывернул наизнанку, чтобы затем как следует простирнуть. Но, как это часто бывает с гениальными планами, они хороши лишь для новогодних обещаний. Поэтому самое тёплое и приветливое так и осталось где-то в глубине этих странных существ. Видимо, поэтому их речь походила на коллективное полоскание горла. Со стороны казалось, будто они разом подавились большим куском сырой свинины и пытались хором передать эти неизгладимые ощущения.