Одноцветный мужчина низко поклонился и жестом, смахнув неловкость момента, предложил пройти на ночную улицу. Я из вежливости поклонился в ответ с готовностью шагнуть вперёд, но в этот момент над ухом что-то просвистело. Краем глаза я успел уловить чернично-белое облако, которое, мечась зигзагами, разгромило несколько прилавков внутри стены и, осыпавшись крошками серебрящейся пыли, вдруг исчезло где-то в толпе.
От произошедшего уверенности во мне поубавилось – это облако показалось мне предупреждением. Не зная, как поступить, я решил лишний раз осмотреть таинственную стену со всех сторон. Я стучал и ощупывал, пытался что-то разглядеть в чёрном отражении, чтобы снова ощутить в себе отголоски решимости, но стена не подавала даже намёка на сомнительность.
В конце концов я вернулся ко входу и, прежде чем голова начала искать отговорки, я сделал шаг внутрь.
«Сносхождение»
Автор: Александр Зиненко
1 серия – «Темпирова Воронка»
{6 эпизод – «Коэффициентр»}
(Вторая редакция от 14 июля 2017 г.)
Нога моя беспрепятственно прошла внутрь стены, а после и я без опаски нырнул в ночную улицу с головой. “Будь что будет,” – мелькнула мысль.
Когда я оказался на той стороне, всё тело встрепенулось от неожиданно накатившей волны холода. Он залез погреться ко мне под одежду, словно озябший домашний кот, хозяева которого в спешке уехали из города и не оставили ему даже записки. Этот комок бродячего ветра очень скоро согрелся, и с ним за пазухой стало как-то комфортней и уютней на этой обласканной ночными огнями улице.
Передо мной расстилалась гладкая, как паркет, чёрная дорога с белой разметочной линией. Вокруг галдели прилавки; продавцы призывали купить лучшие в Памдире товары; круглолицые фонари, обступившие на носочках улицу с двух сторон, склонив головы, во все глаза вглядывались в прохожих.
Играла громкая музыка, от которой веяло ночными прогулками у моря, солёным ветром, и парком аттракционов, что стоял на самом краю пристани, боязливо заглядывая в тёмную воду.
Вместо кирпичных стен, комнаты зданий отгородились от улиц огромными библиотечными стеллажами с длинными железными полками, плотно укомплектованными разнообразными книгами. Широкие стены укрывались в темноте, пропадали за прилавками и появлялись лишь там, где высокие окна в тонких деревянных рамах, выдаваясь чуть вперёд, проливали на прохожих свой тёплый цитрусовый свет.
Несмотря на толпы, создавалось странное ощущение безмятежности и причастности к чему-то таинственному и загадочному. Подобное тому, что посещает нас в редкие моменты осени: когда с сочно-зелёных листьев смывается краска, и из ещё неостывшей земли поднимается густой ароматный туман. Укромность и отчуждённость от всего мира. Словно эти двадцать шагов видимого пространства и есть весь мир, которым хочется проникнуться; единственное, во что хочется верить.
Меня у входа грубым искажённым голосом окликнул какой-то парень. Я обернулся и увидел его слегка смуглое лицо, в области глаз и носа украшенное белым молниевидным узором, придающим его белым зрачкам и чёрным ресницам броскую выразительность.
- Вам не нужна помощь? - вежливо спросил он.
- Нет, спасибо, - ответил я, совершенно не дав себе подумать. А что тут скажешь, лёгкий испуг от одного взгляда на этого человека сам говорил за себя.
Продолжив свой путь, я как заворожённый смотрел по сторонам, внимательно читая вывески и надписи на прилавках: “Крем для и после лица”, “Лучшие горизонтики на все случаи жизни”, “Покупайте зимние соцветия звёзд”. Продавцы предлагали купить маленькие светящие луны, остатки Чёрного моря, которое судя по возгласам, уже давно растащили по кусочкам и замариновали в банки вместе с разноцветными ракушками.
Мне навстречу вдоль разметки в заляпанной горчичной футболке шло существо похожее на бегемота. Своими редкими зубами оно так жадно уплетало большое мороженое на палочке, будто это был горячий пирожок, и закусывало его варёным яйцом, прямо со скорлупой. На него с удивлением глазели проходящие мимо парень с девушкой, которые, видимо, как и я, попали сюда с лондонской площади.
На левой половине улицы, в закутке, стояло необычное кафе: его столики, кресла, пуфы, камин и даже расписные ковры были размещены прямо на асфальте. При этом казалось, будто не мебель вынесли на улицу, а улицу постелили под этот изысканный декор.