Учитель и доктор в испуге отскочили назад. Прилипший к потолку кусок грязи начал расползаться во все стороны со склизким и гудящим треском, словно пытался догнать мелкие молниевидные трещины, что бросились от него врассыпную по всему потолку. Грязь тонкими струйками стала стекать с потолка и капать на цветы, подушки, шкаф, вазы, ковёр, проделывая в них тлеющие дыры, как те, что появляются на сухих осенних листьях от пламени зажигалки.
Массивный кусок грязи сорвался с потолка и упал на диван. Тот ожил и стал извиваться как огромная жирная гусеница, заливаясь пискливо-гнусавым рёвом.
Слава с криками кинулся к двери. Раздался бурлящий рокот, а затем громкий хлопок, почувствовался резкий запах засохшей грязи – диван в конвульсиях ударился об пол в последний раз и расползся на множество безголовых существ, похожих на квадратные пу́фы с тонкими ручками и ножками. Они носились по комнате, хныча точно младенцы. Некоторые истлевали на бегу и, извиваясь, падали на пол; другие, будучи безглазыми, носились по комнате, врезаясь во всё подряд. Один из уродцев схватил доктора за ногу, но тот извернувшись, запустил его в стену.
Слава был в ша́ге от двери, когда пол ушёл из-под ног, и он больно ударилось плечом об потолок. Когда его настигла вторая – ещё более пронзительная – волна боли, он понял, что лежит на полу.
Руки, подбородок, колени и грудь – всё тело ныло от сопротивления, поднимаясь с по́ла. Комната вихляла из стороны в сторону. Пытаясь совладать с тряской в голове и кругами в глазах, Слава, качаясь, зашагал к выходу; влетел плечом в дверь и схватился за ручку. Но та с визгом вылезла из двери и стала извиваться. Слава раскрыл ладонь и увидел толстую мягкую гусеницу, похожую на заплесневелый прогнивший сладкий перец.
- Агх! - воскликнул он с отвращением и с ёрзающим чувством под кожей на макушке отшвырнул червяка в сторону. Краем глаза он заметил маленькую зубастую акулью пасть летящего ему в лицо квадратного уродца. Молодой учитель рефлекторно отдёрнул голову, но этого было недостаточно. Раздался громкий вопль!!!
Слава открыл глаза и увидел, как квадратного уродец, размахивая тощими лапками в воздухе, с рычанием и воплем залетел в большую дыру на другом конце комнаты. Дыра захлопнулась, и оказалась огромной слюнявой пастью одноногого «головастика», не уступающего в размерах гостиному креслу. Облегчение в груди поперхнулось собственной слюной и начало откашливаться.
Пасть распахнулась, но в этот раз вместо зубов внутри был огромный глаз, который разглядывал Славу. Учитель стал с оглядкой нервно царапать ногтями стену, стараясь ухватиться за выступ двери и поскорее выбежать из этого проклятого кабинета.
Глаз захлопнулся.
Слава никак не мог нащупать выступ.
- Какого чёрта? - зная, что сейчас из пасти снова появится длинный лягушачий язык, он посмотрел на дверь и увидел, что никакого выступа не было – дверь была нарисована.
Над головой раздался скрежет и треск щепок – Слава пригнулся как можно ниже. Чёрный лягушачий язык пронёсся вдоль стены, сдирая штукатурку заживо и оставляя в стене глубокий расплавленный след. Молодой учитель почувствовал, как за шиворот сыплются обломки и пыль. Горячие чёрные слюни попали ему на руки, и он стал судорожно оттирать их об ковёр. Он тёр с такой самоотверженностью, что не мог уже различить, прожигает ему кожу раскалённая слюна или твёрдый ворс, об который он так усердно тёр руки.
Вдруг он почувствовал, что тело снова теряет вес, и поспешил сжаться, чтобы избежать новой боли, но это не помогло. Его плечо пронзил такой горячий всплеск, что из горла вырвался надломленный крик. Одноглазое существо застонало следом.
Всё шло кругом. Слава, опершись ладонями о стенку шкафа, уронил голову вниз и увидел, как в нескольких шагах от него психолог пригвоздить язык «головастика» чем-то длинным к стене. Существо со стоном потянуло язык на себя, и вся комната накренилась. Длинный язык выскочил и как хлыст полетел в сторону доктора, но тот ловко увернулся, с прытью заскочил на стол, перескочил на подоконник и исчез на фоне светлого неба.
- Вот оно, - Слава понял, что это был выход и нужно было... он почувствовал, что его тело скользит вниз. Он не знал, почему оно это делает, но, когда увидел, что вся мебель катится в том же направлении, догадался, что комната переворачивается. Стены затрещали, спасительное окно смялась, как лист бумаги и пропало. Руки Славы скользили по гладкому полу. Он попытался за что-то ухватиться и потащил за собой край ковра. В пасти чёрного «головастика» уже пропали шкаф и пара безголовых тумбоподобных существ.