Ноги Славы врезались в столик, и он стал пятиться назад.
Одноглазый «головастик» взревел так, что Славе стало не по себе. Он бросил в него торопливый взгляд и увидел, как несколько безголовых квадратных уродцев, вскочив к нему на вязкую смолянистую голову, вгрызались и истязали его. Из пасти монстра вслед за рёвом и слюнями вырвался раскалённый язык и стал бить во всех направлениях – плавить стены, мебель, пол и потолок. Слава едва успел поджать ноги, когда язык прошёл под ним, и пол двумя ладонями ниже зашипел и вспенился.
Слава продолжал пятиться назад, отталкиваясь пятками и упираясь локтями до тех пор, пока его рука не угодила во что-то тягучее и липкое как мёд. Он посмотрел на неё, скривился и начал нервно вертеть головой в поисках выхода.
Одноглазый монстр попытался проглотить последнего квадратоголового уродца, раздирающего его своими тонкими когтями, но тот намертво вцепился в него зубами и не разжимал челюсть.
Слава только сейчас понял, почему под руки без конца лезли стёкла и пластмасса – он сидел на стене, с фотографиями и грамотами, которая теперь встала на место потолка.
Прозрачная тягучая смола на его руке оказалась расплавленным стеклом одной из фотографии. Она обжигала, но это было терпимо. Слава пробежал по фото глазами, и вдруг в его голове что-то проползло поверх мыслей. Он ощутил то́, что ещё не до конца понял. Не зная зачем, он рванул к расплавленной фотографии, схватился за её круглые рамки, растянул в разные стороны и, словно в открытую пасть тигра, засунул голову внутрь.
Он не видел, что было внутри, так как сильный порыв свистящего ветра набросился к нему на лицо, с яростью терзал за волосы и не давал открыть глаз. Это вполне могла быть крыша какого-нибудь небоскрёба.
Молодой учитель вылез и, сощурившись, посмотрел вокруг – бескрайнее холодное пространство космоса окружило его со всех сторон и сделало совсем маленьким.
Всё, что было, – это рыхлый огрызок стены в 5-6 шагов под его ногами.
Учитель в страхе поспешил к краю. Хватаясь рукой за рассыпчатый пол, он, дрожа всем сердцем, наклонился и посмотрел за край. Преодолевая страх и ветер, он поспешил к противоположному краю, но и там внизу не было ничего (даже той части кабинета, которую он только что покинул).
Учитель задрал голову, но вместо звёзд увидел огромные обломки камней, щепки дерева и куски мусора, которые кружили над ним как стервятники, утопая всё больше вверх – в разверстую безызвестность.
Слава вернулся к фотографии, которая с этой стороны выглядела как иллюминатор корабля, опустился на колени и заглянул обратно в кабинет. Оттуда, как в дверной глазок, на него смотрел огромный глаз «головастика».
Глаз моргнул, и на его месте появилась пасть, которая стала изрыгать из себя галлоны чёрной грязи. Она бурлила и била фонтаном, словно из пробоины в трюме корабля, и всё больше затопляла комнату.
На поверхности воды проступил огромный рот и с рёвом устремился к учителю.
Руки Славы схватили створки иллюминатора и соединили воедино так плотно, что проход исчез. Но это были руки; голова понимала, что монстр никуда не делся; тело чувствовало тряску от ударов под собой и от нетерпения вскочило на ноги.
«Что за бред?! Что за бред такой?» - закричал Слава, но из-за свиста ветра в ушах почти не услышал своего голоса. Мысли метались в голове от края к краю, но бежать было некуда. Стена под ногами покрылась чёрными смоляными трещинами, и те ринулись к ногам Славы.
Монстр был совсем близко – единственный выход был… единственный выход...
У Славы тряслись руки.
Над головой проплывал сухой пень с длинным корнем. Он был ближе всех остальных парящих предметов… и то, если он до него допрыгнет. Он ведь до него допрыгнет?
Слава подбежал к краю.
Если бы он только до него допрыгнул, он бы… А что дальше?
Что дальше всегда можно придумать потом. Нужно прыгать и всё!
Слава зашагал назад, к краю стены, разбежался и сделал рывок: правое колено взмыло в воздух, но левая ступня, под тяжестью страха, так и не сдвинулась с места.
Слава вернулся на землю. Корень был слишком высоко. Даже если он приложит все усилия, он не сможет…
Существо уже вытекало чёрными струями через мелкие отверстия под ногами.
Молодой учитель почувствовал, как его тело тряслось от напряжения, как из глаз от страха прыснули слёзы, как от онемения покалывало пальцы.
Он вытер лицо руками, шмыгнул носом и твёрдыми шагами снова пошёл к дальнему краю, громко вдыхая воздух носом.
Ноги пришли в движение: правая сменяла левую; учитель сморщился от напряжения и, собрав все силы воедино, оттолкнулся ступнями от земли.