— Вот черт. Кай, забери меня к себе.
========== 38. Одна из глав жизни ==========
После этого инцидента никто о нем со мной не заговорил. Мама молча убрала устроенный мною бардак, пока я, словно маленький обиженный ребенок, прятался под одеялом. Со временем неожиданно накрывшая истерика прошла, и теперь мне было стыдно. Я сорвался. Слишком сильно надоело чувствовать себя слабым и беззащитным, терпения не хватало, а воспоминания из того мира все сильнее давили на сознание. И как с этим бороться, я не понимал. А теперь, когда я то и дело открывал портрет Кайсена на телефоне, и вовсе сердце постоянно сжималось от сожалений. Ну почему же все сложилось именно так?
От глины я попросил маму избавиться совсем. Вместо нее мне принесли альбом, карандаши и фломастеры, чтобы я рисовал. И больше это были не животные или люди. Я пытался нарисовать небо Аллебри. То, которое видел на экскурсии. Как ни странно, я помнил его, будто видел вчера: Сфиф, Гизоил и огромный Гимар на горизонте. А еще Млечный путь. Потом я стал пытаться рисовать некогда нашу с Каем комнату, стараясь вспомнить каждую деталь, а позже — другие пейзажи поместья, да и не только поместья. Конечно, мои каракули были далеки от совершенства, но меня это устраивало куда больше, чем глиняные уродцы.
К середине января я все же позвонил Максу. Не сказать, что я все обдумал, но решил, что раз я вполне себе общаюсь с Эллиотом, то можно дать шанс и ему, ведь его я знаю куда дольше и лучше. Разговор был короткий, я просто пригласил его пообщаться. И к вечеру он действительно приехал, виновато косясь на меня.
— Прекрати так на меня смотреть, — попросил я, садясь на кровати и разминая затекшую шею. — Я давно не злюсь.
— Может, и не злишься. Но мое чувство вины от этого никуда не пропало, — потупился Макс, усевшись в компьютерное кресло. — Вы… остались вместе, да?
— Около того, — пожал я плечами. — Мы типа пробуем заново. По-другому. Не знаю, в общем, все усложнилось.
— Извини.
— Можешь рассказать, как так вышло?
— Рассказать? — переспросил Макс, удивленно подняв брови. — То есть хочешь знать, как у нас все это произошло? Уверен? Зачем тебе, Энди?
— Хочу понять, кто первый начал. Ты же не будешь врать?
Макс отвел взгляд, поправляя очки на переносице, а потом поерзал на кресле и прочистил горло. Я знал, что он не станет врать, в отличие от Эла, который даже извиниться не удосужился. А учитывая, что эта измена сейчас виделась мне наименьшей из проблем, я решил, что самое время узнать о произошедшем поподробнее.
— Мы несколько раз встречались у тебя в палате, навещая, — наконец начал Макс, а я облокотился на колено, подперев голову рукой и внимательно глядя на друга. — Много говорили, а потом расходились по своим делам. Но один раз черт меня дернул позвать его выпить, он согласился. Так что с больницы мы сразу отправились в бар. Выпивали, предавались воспоминаниям. А потом… — Макс вздохнул и совсем поник. — Мы поцеловались. Не знаю, кто был первым. Возможно, нам в равной степени этого захотелось. После этого он предложил поехать к нему, я не отказал.
— Ладно, — тихо сказал я. — Предположим. Но как вышел второй раз-то? Неужели совесть тогда сразу мучить не начала?
— Начала. И, честно говоря, больше недели я избегал встречи с ним. Потому что знал, что если снова увижу… захочу еще. Так и случилось. Столкнулись в палате, и на этот раз он позвал выпить. Ну, а там все по той же схеме, на те же грабли…
Значит, именно Эллиот захотел второго раза. Все же сволочь.
— Он тебе нравится? — спросил я, выпрямившись. — Не как развлечение на вечер, а как парень.
Макс поднял на меня озадаченный взгляд, а я даже не шевельнулся. Мне хотелось понять, что он чувствует, о чем думает и, может быть, увидеть в нем искренность по отношению к Элу. Ведь я не относился к нему как к ценному человеку, мне просто было приятно, что я кому-то нужен. Но если Макс к нему неровно дышит, то, возможно, стоило бы с Элом все же порвать.
— Энди, я не уверен, что…
— Скажи честно, и все, — перебил я. — Ты же признался, что был уверен, что если увидишь снова, захочешь еще. Почему ты был уверен? Он тебе нравится, ведь так?
— Нравится, — сдался друг, снова понурив плечи. — И чувствую я себя от этого последним говном. Я ведь говорил, что мне нравился ты, но… сейчас я понимаю, что это было немного другое. Может быть, интерес вкупе с симпатией. А к Элу просто тянет на совершенно другом уровне, хотя я и понимаю, какой он засранец.
Я неожиданно для самого себя улыбнулся. «Просто тянет». Как же знакомо это звучало. Меня с самого начала так же тянуло к Каю без какого-либо объяснения. Ведь еще будучи в клубе для своего развлечения, я мог выбрать кого угодно, да хоть того же рыжего мацса. Но мне никто не был нужен. Никогда. И Эл не нужен. Только к Каю мне уже не вернуться, и от этого душа болела, словно открытая рана.
— Хочешь, я с ним окончательно порву? — спросил я, все также улыбаясь.
— Что? — совсем ошалел Макс. — Нет! Энди, нет. Я, конечно, поступил как мудак, но так или иначе он твой парень. И ты ему нравишься, я это знаю.
— Не так уж сильна его симпатия, раз он налево пошел спустя… сколько? Хоть месяц прошел, с тех пор как я слег?
Друг на пару мгновений задумался, а потом отрицательно покачал головой, что вызывало у меня грустную усмешку.
— Вот видишь? — протянул я. — Я ему не нужен.
— Не говори так. Как только ты очнулся, он сразу написал мне, чтобы я держал язык за зубами, ведь он боялся тебя потерять. Ты нужен ему.
— Хорошо. Пусть он сам выбирает, — вдруг предложил я. — Можешь флиртовать с ним, созваниваться, гулять. Да вообще делать все, что хочешь, даже спать, я не буду в обиде. Вот и посмотрим, как я ему нужен.
Макс удивленно проморгался, не веря своим ушам.
— Не узнаю тебя, — выдавил он спустя почти минуту молчания. — Хочешь заставить его пойти налево?
— Тот, кто не хочет изменять, не станет. А если он все же захочет, значит либо выбрать не может, либо не умеет быть верным. И в том, и в другом случае он мне не нужен, ни к чему мне лишняя головная боль. Так что? Ты хочешь, чтобы он был твоим или нет? Или хочешь его просрать так же, как когда-то просрал меня, годами наблюдая со стороны? Рано или поздно надо начинать действовать, чтобы показать, что человек тебе нужен. Иначе потом будешь локти кусать… как я сейчас.
Макс явно не знал, что и думать, ведь на его лице отражалась абсолютная потерянность.
— О чем ты?
— Я люблю другого, — ответил я, отворачиваясь. — Это то самое ощущение, когда просто тянет. Я до последнего не мог сознаться, что чувствую к нему. А теперь я здесь, а он очень далеко.
— И кто же он?
— Я не могу рассказать. Прости.
Макс снова напряженно помолчал, а потом поднялся с кресла и скрестил руки на груди.
— Тогда зачем ты держишь Эллиота около себя?
— Так я и не держу ведь, — вновь усмехнулся я, поднимая взгляд на явно разозленного друга. — Он сам захотел меня заново завоевывать. А так как я не собираюсь за него держаться, у тебя есть все шансы его увести. Дерзай.
Тот шумно выдохнул, буравя меня недовольным взглядом. Вот что не так? Я ему тут счастье свое забрать предлагаю, а он сердится.
— Когда ты успел стать таким циничным? — процедил он.
— Когда узнал, что такое «потерять», — хмыкнул я, вновь отведя взгляд и начиная укладываться в кровать. — Просто не хочу, чтобы и ты это испытал. Не вижу в этом никакого цинизма. Угомонись.
— Но Эл ведь не игрушка, чтобы…
Нас прервал стук в дверь, после чего в комнату зашел сам объект обсуждения. Он кинул взгляд сначала на развалившегося на кровати меня, а потом на Макса, гнев которого при виде своего горе-любовника явно так попустил.
— Чтобы что? — спросил Эл, улыбнувшись.
Я не стал отвечать, да и Макс опустил глаза в пол.
— Мне лучше уйти, — тихо сказал он.
— Да, неплохо бы, — проговорил Эллиот, подходя к кровати.
— Вообще-то, Макса я пригласил, а вот ты приперся без предупреждения, — оскалился я, ведь тон Эла мне абсолютно не понравился.