Постепенно сумбур в голове сошел на нет, и я стал перебирать варианты самоубийств, отметая один за другим. Все они грозили сердечным приступом моей матери и горем остальным. Пока что я не понимал, как умереть незаметно для всего моего окружения. Если такое вообще возможно.
Потребовалось несколько дней, чтобы я смог понять, на что бы я пошел, а на что — нет. Вот вены резать или стреляться я бы точно не стал. А прыгнуть с большой высоты для меня было вполне осуществимо, правда, превращаться в лепешку, а точнее в лужу с потрохами, на глазах у толпы не особо хотелось.
Уже к концу недели я не просто думал о суициде, как о чем-то далеком и неосуществимом, а вполне формировал план. Только для его осуществления мне необходимо было полностью выздороветь и встать на ноги.
Благодаря мыслям о том, что довольно скоро я, возможно, вернусь на Аллебри, я стал значительно спокойнее. Душу грел факт, что так или иначе мучить себя я перестану. Окажусь я в теле Эйена или умру — любой исход даст мне долгожданный отдых от сгрызающей изнутри депрессии. К тому же появился стимул быстрее выздороветь. А потому я стал стараться вдвойне и даже согласился на чертовы костыли. А пользуясь стремлением Эла заработать ачивку* в моих глазах, я начал просить его возить меня в больницу и забирать оттуда. Мы даже вместе рисовали: он брал мою руку в свою, и я выводил рисунок, а он помогал, обеспечивая ровные линии и некоторые поправки. Я был ему действительно благодарен за помощь и заботу, но нежных чувств к нему вовсе не испытывал. Хотя и позволял иногда целовать себя, но даже не знал — зачем.
В начале февраля так случилось, что во всем доме мы с Эллиотом остались наедине. И я не чувствовал опасности ровно до тех пор, пока он не прижал меня к кровати, начиная целовать ниже дозволенного. Поначалу я хотел расслабиться и получить удовольствие, но в голове всплыло воспоминание, как Кай в последний раз меня обнимал и признавался в любви. А если и правда любит, то точно ждет меня там, а я, как последний урод, буду развлекаться здесь с другим парнем? Нахер. Даже если я откинусь впоследствии, то уж лучше последним моим воспоминанием о сексе будет именно Кайсен.
Взяв Эла за плечи, я отстранил его от себя.
— Не надо, — сказал я, слегка напрягаясь, но сопротивления вроде и не было.
Эллиот поднял взгляд и навис надо мной на выпрямленных руках.
— В смысле «не надо»? Хочешь по-другому?
— Нет, вообще не хочу, — покачал я головой.
Но Эл только усмехнулся и посмотрел на напряженный бугорок у меня между ног. Слишком долго я думал, что делать, и тело вполне закономерно отреагировало, но позволить этому продолжаться я не мог.
— Судя по тому, что я вижу, еще как хочешь, — самодовольно изрек он. — Что не так, Энди? Ты вроде уже вполне осилишь такую «нагрузку». Тем более я не против сделать все сам.
Я недовольно цокнул языком и поерзал по кровати, пытаясь выбраться из-под обнаглевшего недобойфренда.
— Ты меня не слышишь. Я. Не. Хочу. Я очень благодарен тебе за помощь и уделяемое мне время, но секс от тебя мне не нужен. Прости.
— Значит, все еще дуешься из-за Макса, — сделал вывод Эллиот, наконец слезая с меня.
— Нет. Мне на это плевать. Я думаю вообще о другом.
— И о чем же?
Я немного посомневался, что стоит говорить ему, а что нет, но в итоге решил открыть некую полуправду. Легенду ведь я только недавно продумал и ее же собирался рассказать сначала родителям, чтобы они отпустили меня по-хорошему и с легким сердцем. Да, будет немного больно, зато они будут думать, что я жив. Но раз зашла речь о моих планах, то придется первым посвятить в них именно Эла.
— Как только уверенно встану на ноги, то сразу уеду, — проговорил я, повернувшись на бок. — Не спрашивай куда, потому что сам не знаю. Хочу попутешествовать, найти свое место в жизни, ведь сейчас меня абсолютно ничего не интересует. Так что вместе нам не быть в любом случае. Да и не вижу я смысла в наших отношениях.
Эллиот задумчиво смотрел на меня таким осуждающим взглядом, будто я котенка в жертву дьяволу принес.
— И когда ты это решил?
— Обдумывал почти весь последний месяц, но полностью решился несколько дней назад. Я даже родителям еще не говорил. Но скажу. Обязательно скажу. И обязательно уеду куда глаза глядят.
— Зачем, Энди? — недовольно спросил Эл, сжав губы. От этого разговора и возбуждение уже отпустило, и думалось обоим совсем не о том. — Что тебе не нравится в твоей жизни?
— То, сколько я пережил. В сентябре я был обычным задротом, не думающим о будущем и ничем не интересующимся. Но недавно я чуть не умер! Ты хоть и знаешь, что со мной было, но при этом даже не представляешь, что мне пришлось пережить. Как порою мне было страшно, как я смирился с неизбежной смертью, как я очнулся, всех забыв и даже не узнав родителей, — я вздохнул и принял сидячую позу, обняв колени и отвернувшись. — Это все изменило меня, и теперь я хочу найти то, ради чего живу. Не хочу жить «просто потому что», прозябая на нелюбимой учебе или работе. Хочу найти свое место.
В комнате повисла тишина. Я не хотел смотреть на Эла, но судя по молчанию, моя речь его проняла.
— Никто не будет в восторге от твоего решения, — все же сказал он спустя несколько минут.
Я почувствовал, как он встал с кровати и, повернувшись, увидел, как он отошел к двери. Но уходить он пока явно не планировал.
— А ты все же подумал бы о Максе, — вставил я, добродушно улыбнувшись.
— Энди, опять? — вздохнул Эл, поправляя волосы.
— Да, опять, — ответил я, взяв в руки карандаш и начав крутить его в руках. — Я отказываюсь верить, что ты просто воспользовался ситуацией и у тебя не было к нему никакой симпатии. Ты же не такой. Или я не прав?
— Не знаю, — протянул Эллиот, закрыв глаза рукой и замерев на пару мгновений. — Если честно, я запутался.
— И в этом в какой-то мере виноват я. Но теперь я определился, чего хочу, что советую сделать и тебе. Сейчас ты можешь просто уйти, и я все пойму, а можешь остаться и порисовать со мной снова. В любом случае, я не обижусь. Но и об отношениях не может быть и речи.
Эл помолчал, покосившись на меня и уперев руки в бока, а потом хмыкнул и наконец снова улыбнулся.
— Хрен с тобой, давай рисовать.
Я даже был рад такому исходу. После этого мы определенно больше не будем парой, но и недолюбливать нам друг друга не за что. Друзья ли мы? Сложно сказать. Но теперь стало легче, как будто я наконец дописал одну из глав своей жизни. А когда я допишу главы под названием «Семья» и «Друзья», останется только одна глава, которую я желаю писать еще очень долго. Она будет называться «Мой демон».
Комментарий к 38. Одна из глав жизни
*Ачивка (происходит от английского слова achievements) — означает награда, успех. В игровой индустрии это достижения, полученные в ходе выполнения определенных заданий, за которые даются призы или бонусы.
========== 39. «Семья и друзья» ==========
— Мам, пап, мне нужно с вам поговорить, — произнес я, опускаясь за стол.
Мама отвлеклась от сервировки тарелок к ужину, а отец сел рядом, покосившись на мое серьезное лицо.
— Что такое, Энди? — спросила мама, ласково улыбнувшись, а я виновато потупился, сцепив руки в замок.
— Я хочу уехать, когда встану на ноги.
— Куда это? — удивленно спросил отец, вскинув брови.
А мама медленно села за стол напротив меня.
— Не знаю куда. Путешествовать. Потому что вы правы: мне ничего не интересно. А я хочу что-то найти, чем-то заинтересоваться. Хочу сменить привычное место обитания, увидеть много нового. Хочу найти себя.
— Энди, ты уверен в этом? — раздосадованно спросила мама, глядя мне в глаза.
— А о деньгах ты подумал? — нахмурился отец, доставая сигарету.