— Привет, Мэй. Слушай, у вас же тут содержатся неуправляемые сзеретни?
— Ну да. А что?
— Я и… — пришлось на мгновение замолкнуть, чтобы вспомнить фамилию оленихи, — мисс Сатхи хотим на них посмотреть.
Мэйван озадаченно уставился на меня:
— Зачем это?
— Интересно, блин. Природное любопытство взыграло. Так ты можешь это устроить?
— В принципе, могу. Но должен предупредить, что ничего особенного вы не увидите.
Ну да, что можно ожидать от безэмоционального существа? Скорее всего, мы увидим пустой взгляд и отрешенность. Я уже видел это, когда общался с Эйеном. Но тот все же был обучен, к тому же у нас общение происходило по слегка странному поводу. Хотелось увидеть кого-то абсолютно пустого и незаинтересованного в общении. Ну, или двинутого, ведь не зря же Кай когда-то использовал слово «неуправляемый».
Перехватив Оэрию у столовой, мы втроем направились вглубь поместья. Вниз, где не было ни окон, ни гуляющих по коридорам клиентов. Мэйван провел нас через зарешеченные двери, открыв их каким-то хитроумным ключом, мы прошли несколько поворотов, и в итоге оказались в секции с множеством дверей с небольшими окошками. За каждой из них — маленькие мягкие комнаты, очень похожие на ту, в которой меня держали после первой ломки. Это было здесь? Наверно, они тогда не знали, чего ожидать от наркомана-сзеретни с раздвоением личности, вот и привели к остальным неуправляемым.
Подойдя к одной из дверей, Мэйван провел по замку своей картой, и дверь открылась. В углу комнаты сидела девчушка лет семнадцати на вид в бесформенном темном халате. Ее русые волосы закрывали часть лица, а она перебирала их тонкими пальцами. Однако, когда поняла, что на нее смотрят, замерла и подняла взгляд. Выглядела она словно загнанный в клетку зверек.
— Она обучена речи? — спросил я.
— Да, но редко ей пользуется. Просто не видит смысла, наверно. Ей не интересно.
— Но должно же ее хоть что-то интересовать, — проговорил я, заходя в комнату. На шее девушки я заметил мягкий ошейник, от которого шла цепь к тому самому углу, в котором она сидела. — Она агрессивная?
— Вообще, она самая неагрессивная из всех наших сзеретни, — почему-то усмехнулся Мэйван, оставшийся стоять в дверях вместе с Оэрией. — Но тоже бывает что-нибудь выкидывает. Особенно, когда секса хочет. Это у них на инстинктивном уровне.
Девушка заинтересованно смотрела на меня, разглядывая с головы до ног. Ее полукруглые пятнистые ушки настороженно приподнялись, а хвост распушился, словно у дикой кошки.
— Неужели тебе и правда ничего, кроме секса, не интересно в этой жизни? — Я опустился на присядки, пытаясь наладить с девушкой зрительный контакт. Но ее взгляд упрямо бродил по моему телу. — У тебя есть имя?
Кошка лишь молча дернула ухом и стала аккуратно пододвигаться ко мне.
— Мэйван, она меня не сожрет? — опасливо спросил я не оборачиваясь.
— Нет, — засмеялся тот. — Только, возможно, попытается изнасиловать. Но сил у нее справиться с тобой точно не хватит.
— Прикольно ты нас привел.
— А надо было привести к сорокалетнему мужику, у которого на счету реальные изнасилования? Или к тридцатилетней бабе, предпочитающей питаться сырым мясом?
— Есть и такие? — услышал я удивленный голос Оэрии. А кошка тем временем подобралась ко мне почти вплотную и провела пальцем по моему носу.
— Есть и хуже. Им чуждо человеческое, а дрессировке они не поддаются. Эта, правда, продержалась в школе немногим больше, чем остальные наши постояльцы. Поэтому умеет разговаривать и иногда что-то выдает. Примитивное, обычно, типа «есть хочу». Ну, а еще у нее ни разу случки не было, хотя сзеретни начинают половую жизнь довольно рано, их же не останавливает никакая мораль. Просто мы боимся ее к кому бы то ни было подпускать. Очень уж она хрупкая и мирная. Другой неуправляемый может нанести ей травму, мы этого не хотим.
Девушка не стеснялась меня осматривать, провела руками по волосам, шее, а когда пошла ниже, я остановил ее и неодобрительно покачал головой, намекая, что дальше нельзя. Но та лишь непонимающе заморгала и переключила свое внимание на мои руки.
— У нее вообще бывает хоть какой-нибудь физический контакт? — спросил я, наблюдая, как кошка играет моими пальцами.
— Нет, сзеретни обычно не нуждаются в каком бы то ни было физическом контакте. Только секс.
— Кто вам это сказал? — хмыкнул я. Эта девушка так разглядывала меня, будто очень давно не видела никого живого. Словно только недавно выбралась из джунглей. — Бесчувственные доктора так решили? Посмотри, она же как неандерталец.
— Как кто? — переспросил парень.
А я только поругал себя за неспособность следить за языком. У них тут первые люди наверняка назывались как-нибудь иначе.
— Да неважно, — тихо ответил я. — Любому живому существу требуется ласка и внимание. Любому хищнику, даже любому цветку.
— У хищников все же спектр эмоций пошире, — усмехнулся Мэйван. — Когда мы уйдем, она даже не расстроится, поверь. Она как аквариумная рыбка — завтра уже забудет о том, что ты здесь был.
А мне все же было жаль ее. Эйен тоже был таким в детстве? Однако он смог научиться внешне имитировать эмоции, в отличие от этой девчушки, и потому работал в клубе. Но что же мешает им чувствовать? Понемногу я начал понимать Эйендера в его желании ощущать пусть не свои, но хотя бы мои эмоции, ведь жить вот так, как овощ, действительно бессмысленно. И пока он не знал, как живут другие, ему было нормально, но, когда узнал, его восприятие мира, видимо, резко изменилось.
Я грустно улыбнулся и вышел из комнаты. В воспоминаниях предстал бесчувственный зайка из «Перионита» с его кукольной улыбкой. Он тоже ничего не чувствовал, предлагая себя. Как и Лейв, и песец, и остальные сзеретни в «Измерении». Безэмоциональный секс со всеми подряд без цели, и без оплаты, в общем-то, а просто из желания выживать. Ведь общество поставило им такие условия. И они об этом не думают, им ничего не интересно. Совсем.
От всех этих мыслей меня накрыло. Больше всех мне было жаль Эйена, который из-за меня узнал, что такое эмоции, распробовал их и отказался жить своей жизнью. Когда чего-то не знаешь, живется проще. Но теперь он не сможет вернуться к прежнему распорядку. Я бы не смог. А мне ведь придется его оставить в итоге. И я боялся представить, что с ним будет, когда я все же исчезну.
— Эндрю, что такое? Все хорошо? — вдруг спросила Оэрия, аккуратно взяв меня за локоть.
— Нормально, — выдохнул я. — Просто задумался.
— Вы тоже были таким, как она?
Мэйван тем временем закрыл двери комнаты.
— Был, — тихо ответил я, вспоминая свои первые появления в этом мире и ту пустоту внутри, которой я тогда удивлялся. Тогда я абсолютно ничего не понимал. — Извините, мне лучше вернуться к Кайсену.
Белобрысый мадар явно уловил мое настроение, а потому просто кивнул и повел нас обратно по коридорам. У меня же из головы не вылезал безжизненный взгляд желтых кошачьих глаз. Интересно, кому в голову пришло дрессировать сзеретни и использовать как проституток? И такая система ведь тут всех устраивает. Или я чего-то не знаю?
Оказавшись на первом этаже, я поблагодарил Мэйвана и, взяв планшет из комнаты отдыха, отправился в комнату Кая. А там встретил моего демона уже проснувшимся. Он сидел на кровати и расчесывался, но увидев меня, откинул расческу:
— Куда ходил?
— Проголодался, — улыбнулся я. — Извини.
— Ты волен делать все, что хочется. В пределах поместья, конечно. Просить прощения не за что.
— Я надеялся вернуться до того, как ты проснешься…
Опустившись рядом с ним на кровать, я задумчиво уставился в выключенный планшет.
— Что-то случилось? — спросил Кай, отчего я словно встрепенулся.
— Не то чтобы. Просто задумался. Как давно сзеретни продают тело?
— Довольно-таки давно, — ответил демон, нахмурившись. — Четыре столетия примерно. Почему спрашиваешь?