— Ну, весело ж было, — улыбнулся Том. — Я трижды страйк выбил!
— Ты мою вазу мячом разбил! — взвилась Люси еще сильнее.
— Я четыре раза прощения попросил, — вздохнул Том, ковыряясь вилкой в омлете. — Чего ты еще от меня хочешь, женщина?
— Ну перестаньте, — улыбнулась Дженн. — Никто не пострадал же.
— Почти, — усмехнулся Эл, отпив кофе. — Что там у Алана с пальцами?
— Ой, да все хорошо, — отмахнулась Дженнифер. — Лед приложили, помогло.
Я непонимающе уставился на Эллиота:
— А что с Аланом-то случилось?
— Пальцы диваном придавили, — усмехнулся Макс.
— Том решил, что в гостиной нужна перестановка, — улыбнулся Эл.
— Но все ведь стоит, как было, — задумчиво проговорил я.
— Потому что обратно переставили, — ответил Эллиот. — Визг Люси о том, что мы портим ей атмосферу в доме, наверно, весь квартал слышал.
— А, это помню, — кивнул я.
Том вдруг тихо засмеялся, прикрывая рот ладонью.
— Что смешного, блин? — снова наехала на него Люси.
— Он не помнит, как мы диван уронили, — сквозь смех выдавил Том, — а вот твой визг раненной мартышки запомнил.
— Это еще что, — протянула Эрика. — Вот если ты вспомнишь, что было на балконе…
Эллиот закатил глаза, а Макс уткнулся в тарелку, делая вид, что он не с нами.
— И что же было на балконе? — спросил я, изогнув бровь и недоверчиво косясь на Эла.
— Эти два идиота решили проверить, различишь ли ты их по ощущениям, — ответила сестра. — Завязали тебе глаза и целовали по очереди.
Я озадаченно проморгался:
— Целовали?
— Засасывали так по-хозяйски, — усмехнулась Эрика, осуждающе глядя на Макса. — И ладно Эл, он твой парень, просто дебил. Но этот…
— Ору было, будто мы тебя изнасиловали, — все еще улыбаясь, хмыкнул Эллиот.
Эрика возмущенно вскинула брови:
— Да вы бы и изнасиловали, дай вам волю!
— Ну, хватит вам всем уже, — встряла Дженнифер. — Вчера ведь всем было весело.
Том снова хохотнул:
— Особенно когда Макс перед сном пытался выпытать у Эндрю, что ему нравится в Эле.
— Этого я не слышал, — удивился Эллиот.
— А я этого не помню, — пробубнил Макс.
— Ты курил в это время, — ответил Элу Том.
Услышав все это, я тихо вздохнул. Видимо, лучше и правда мне воздержаться от пьянок. Я никогда особо не пил, и потому меня унесло довольно быстро. Хреново почти ничего не помнить. А еще очень странно, что Эл со своей нездоровой ревностью разрешил нам с Максом целоваться… И вообще, поцелуи с другом я мог представить с большим трудом.
— Ну так и что? Различил в итоге? — скептично спросил я.
— Различил, — довольно ответил Эл.
Я лишь неодобрительно покачал головой, доедая завтрак. На Макса смотреть вообще не хотелось. У этих двоих явно больше придури в мозгах, чем у меня.
Комментарий к 29. Полуночник
*сагрился (игровой слэнг) — от англ. aggression – «агрессия»
========== 30. И не было печали ==========
Трое суток прошли более чем хорошо. Каждый день — встреча с Эллиотом, каждая ночь — уединение с Кайсеном. Я стал чаще общаться с Эрикой, и мне казалось, что наши отношения налаживаются.
В свободное время на Аллебри я все больше окунался в тему сзеретни, в их особенности и трудности изучения. И оказалось, что информации не так уж много. До веры в Мать их считали проявлениями или даже реинкарнациями богов, ведь их не интересовало ничто человеческое. Потом с развитием медицины их окрестили эмоционально неполноценными и просто бросали на произвол судьбы, как инвалидов или умственно отсталых в древние времена. А когда они нарушали законы, их запирали в психушках или попросту казнили. Диагноз «сзеретни» же появился, когда их решили учить удовлетворять сексуальные желания людей. С древнего языка Аллебри это слово означало «дарить любовь». Как иронично. Сзеретни не умеют испытывать эмоции, но научились имитировать такое глубокое чувство. На данное время, хотя частные клиники и обследовали сзеретни, причину их отрешенности так никто и не нашел. Однако, к моему удивлению, я наткнулся на информацию о существовании некоего благотворительного сообщества, призывающего людей не пользоваться услугами сзеретни, не покупать их, как вещи, уважать и заботиться. Но, как у нас такие сообщества, призывающие не вырубать леса или не убивать животных ради меха, так и здесь защитников сзеретни практически не слышали.
В своей реальности я стал все чаще пропускать прием таблеток. Здравый смысл говорил, что лечиться необходимо, иначе сдохну. Но врожденный дебилизм в то же время вопил, что такая желанная жизнь на Аллебри скоро закончится. Я прямо так и представлял маленьких ангелочка и чертенка, сидящих на моих плечах в эти моменты. Каждый раз я зависал на пару мгновений, мысленно ругая себя за легкомыслие, и каждый раз делал разный выбор: иногда выкидывал таблетки в унитаз, иногда возвращал обратно в баночку, а иногда все же глотал. А совесть мучила потом за любое решение.
***
Я лежал на кровати с планшетом в руках, читая очередную статью о сзеретни. Аллебрианский день подходил к концу, и я ждал, что с минуты на минуту в глазах потемнеет. Кайсен тоже сидел на кровати, у меня в ногах, и тоже смотрел в планшет — вчитывался в очередной отчет от помощницы. Я уже успел привыкнуть к нашему уединению, и мне оно определенно нравилось. И даже не хотелось представлять, что нас ждет в знатном фамильном поместье. Как много там прислуги, как много других темных, как часто мы с Каем будем видеться — все эти вопросы волновали меня, но задавать их я не желал.
— Кай, слушай.
— М? — не оборачиваясь подал голос тот.
— А ты можешь научить меня стрелять?
Демон все же посмотрел на меня, вопросительно изогнув бровь:
— Зачем это?
— Я не хочу быть ничего не умеющей обузой. У вас жизнь не сахар, чтобы я мог позволить себе и дальше жить по кайфу. Мне нужно научиться защищаться, ты так не считаешь?
— Возможно. Но стрелять не так уж сложно. Сейчас большинство оружия имеют автоматический прицел. Тебе лучше научиться рукопашному бою, для начала хотя бы основам самообороны.
— Я за. Когда начнем?
Кай слегка улыбнулся и, отложив планшет, лег рядом со мной.
— Как только окажемся в поместье, я смогу нанять тебе учителя.
Я расстроенно поджал губы. Не то чтобы я хотел этому учиться только из-за времени, которое мы с Каем могли бы провести вдвоем. Но это и правда могло бы быть куда интереснее, чем уроки неизвестного мне учителя.
— Ладно, — вздохнул я. — Пусть так. Но и научиться стрелять я все равно хочу.
— Хорошо. Я не против научить тебя всему, что ты захочешь.
Закрыв статью, я отложил планшет и привстал, нависнув над лицом Кая.
— Так не хочется уходить, — тихо проговорил я, глядя в песочные глаза.
— Так не уходи, — так же тихо ответил тот, притягивая меня к своим губам.
Долгий томный поцелуй, горячие руки на моей талии, мои ладони на его груди. Я, наверно, никогда не привыкну к моему демону, ведь от его прикосновений у меня всегда перехватывает дыхание.
В какой-то момент я почувствовал, как тело будто бы начало терять вес, как это обычно бывало, когда я просыпался в своем мире. Я откинулся на подушку и приготовился увидеть потолок своей комнаты, погружаясь в темноту. Однако, когда помутнение прошло, надо мной все еще был светящийся потолок вагона. Я привстал на локтях и озадаченно осмотрелся.
— Что такое? — хрипловато произнес Кайсен.
— Не знаю. Я почувствовал, что ухожу, но… я все еще здесь.
— Может, тебе и вправду больше не придется уходить? Вдруг Ошир был прав и тебе просто нужно было время, чтобы твое сознание пустило корни?
— Вряд ли, — напряженно ответил я.
Время уже близилось к полуночи, а значит в моем мире — к полудню. Неужели не завел будильник и снова проспал капельницу? Даже если так, то меня должна была разбудить Эрика. Она тоже проспала? Если допустить и это, то был же еще Эллиот, который каждый день возил меня в больницу. Не могли же мы все втроем забыть про будильники и проспать. Все выглядело более чем странно. Но мне ничего не оставалось, кроме как ждать.