— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — честно признался парень.
И лучше не стоит, — Арсений отвернулся. — Ещё слишком рано… А когда же будет поздно?
— Арс?
— Да?
— Получается… Антон, — Дима сжал кулаки. — Реинкарнация?
— Не знаю, — честно признался Арсений и присел рядом. — Не думаю, что Антон что-то помнит о себе из этой жизни, пожалуй, как и я сам… Но он не здесь.
— А где же он?
Арсений не предполагал, что когда-нибудь произнесёт что-то подобное.
— Где-то за пределами наших с ним снов? Времени? — а затем перестал говорить с вопросительной интонацией. — В другом мире.
— И как же ты с ним встретишься?
— Не знаю, — соврал Арсений.
Только пережив свою смерть.
Но он боялся неизведанности. И не хотел покидать свой мир. Был бы выбор — его бы разорвало, но, к счастью или худу, конец очевиден. Незнакомец неспроста поделился своей информацией. Он был прав, что со временем Арсений поймёт. Даже не узнав, а догадавшись. Разбрасываемые на осколки сны соединялись в одну общую картину и тянули за собой. И Арсений добровольно делал шаг к ним вперёд.
***
Он шёл по улице, промокая под дождём. Вокруг абсолютно никого не было, но это даже не напрягало. Он больше не рассматривал всё с былым трепетом и воодушевлением; улицы, дома, дороги — всё знакомое и узнаваемое до невозможности. Арсений испытывал déjà vu и продолжал идти в парк. Его память… кажется, теперь парень знал о себе многое.
Арсений сел на лавочку, закрыл лицо руками и попытался вспомнить, кого же здесь видел. Или ему всё только снилось? Может сон был настолько реалистичным, что он принял его за видение сегодняшнего дня, в котором, пожалуй, не будет кого-то рядом? Кого-то… Он не мог вспомнить этого человека, силуэт в памяти являлся размытым, что даже не узнать по фигуре пол незнакомца. И незнакомца ли? Арсению казалось всё совсем другим. Осталось только напрячь шестерёнки, и тогда лицо обязательно появится.
Удивительно, что это случилось, но не в памяти.
Он поднял взгляд на какого-то паренька со скейтом, который непонятно что делал в такую погоду в парке. Затем тот присел рядом и задал вопрос. Как выяснилось, тот уснул под деревом, поэтому находился здесь. Где-то Арсений уже это слышал, и он уверен, что вспомнит. Разумеется, он должен вспомнить.
Незнакомец протянул руку, назвал своё имя и спросил у парня его собственное. Арсений ответил, собираясь ответить на рукопожатие, и тут же воспоминания накрыли с головой. Но, определённо, не только его, но и соулмейта напротив, по лицу которого стекали капли дождя.
— Чёрт, — прошептал Антон.
— Как такое возможно?
Может быть, Антон подразумевал что-то другое, когда произносил, но Арсений был уверен, что выяснит это позже, как только вернётся в сон:
— Проснись, Арсений.
***
И Арсений проснулся. Его вырвал из сна не Антон, просто так совпало, что когда тот произносил эту фразу, в реальном мире Арсения зазвонил будильник. Чёртов понедельник. Нельзя было попозже? Он ведь так хотел досмотреть сон, настолько странный, что его не покидала уверенность, что где-то Антон снова припадёт головой к подушке, чтобы уснуть и вернуться к Арсению на ту самую лавочку в парке. Вот только он сам не мог, не хотелось пропускать работу и получать выговор, а может и увольнение.
Какая разница, когда они потеряют журналиста вроде тебя?
Время задавать самому себе мысленно вопросы и не отвечать на них. Риторические, чтобы их.
Арсений поднялся с кровати, направился в ванную, чтобы умыться, надеясь, что холодная вода поможет окончательно проснуться. Вспомнился предыдущий сон, и стало непонятно, как он снова оказался в парке. Что было после того, как Антон сказал: «… Мы оба знаем»? Это, что, как в том фильме, где главный герой переживал один и тот же день снова, снова и снова, только у него так со снами? Арсений немного сомневался, может сон будет повторяться, вот только знания будут появляться каждый раз, когда снова встретит Антона… Если это случилось второй раз, то, есть вероятность, что всё повторится опять, когда во сне наступит ночь… И как долго придётся встречать Антона снова?
Как же быстро приходило понимание чего-то здесь, когда как во снах всё так запутано. Скоро всё встанет на свои места. Арсений знает, верит словам постороннего. Вот бы сейчас снова встретить его и расспросить обо всём.
Арсений решил, что это неплохая идея, вот только пойти в то кафе (его словно что-то тянуло туда, именно в это утро), по идее, сейчас он не мог. Но теперь ему всё равно. Нехорошо, конечно же, врать, а сказать: «Я сегодня не появлюсь на работе и завтра тоже, а потом и послезавтра… и так без конца. Увольняйте меня. Какой смысл? Мне жить меньше месяца, забавно, неправда ли?» — полнейшее безумие, поэтому Арсений придерживался первого варианта.
Позвонив начальству и сказав, что серьезно заболел («Летом на выходных? Да как ты умудрился, Попов? Может, у тебя просто жуткое похмелье, и ты не желаешь в этом сознаваться?» — расспрашивал его мужчина по телефону, на что Арсений уверял человека в правдивости своих слов и сказал, что поедет сейчас в больницу), Арсений быстро собрался и вышел из квартиры.
Но перед этим, разумеется, не упустил возможность ещё раз посмотреть на портрет Антона и спросить самого себя вслух, как бы обращаясь к нарисованному парню.
— И что нам с тобой делать?
Ждать новые сны.
Вслух парень этого не проговорил.
По пути он позвонил Саше, приглашая её в кафе. Это прекрасно, что у девушки в данный месяц отпуск, она ни за что не откажет. И не отказала, вот только для начала поругала друга за то, что тот подорвал её с утра пораньше. Перетерпев все оскорбления и возмущения, Арсений улыбнулся, когда подруга сообщила, что через полчаса будет на месте.
Время тянулось ужасно медленно, секунды равнялись минутам, а те в свою очередь превращались в часы, но вскоре ожидания закончились, и Арсений заметил подъезжающую знакомую машину. Он вылез из своей, помахал рукой, зная, что за лобовым стеклом Саша его заметит.
Какое-то мгновение, и вот они уже обнялись. Вместе друзья двинулись к двери кафе.
— Это же просто какое чудо, что кафе открывает в восемь утра, не так ли? — сказала Саша, хватаясь за дверную ручку. Арсений улыбнулся и согласился с ней.
В понедельник в это время здесь никого не было, но сонный официант не стал интересоваться, чего это молодые люди не на учёбе (по ним же можно было считать, что они ещё студенты. Которыми, к слову, и являлись пару лет назад) или почему не на работе. Саша заказала овощной салат и сок, Арсений же позволил себе поесть нормально. Это не значит, что пища здоровая, это означало, что поесть по-человечески, потому что у него и без снов ужасное состояние. Чтобы там не творилось на душе и в голове, физически стоило бы сохранить стойкость, потому что неизвестно, что будет дальше. Несмотря на то, что кусок в горло не лез, Арсений заказал пиццу, наперёд зная, что не съест всю и не попытается, а возьмет остатки домой, и кофе.
— Ты себя в зеркало видел?
— Видел, — Арсений перевёл взгляд с удаляющегося официанта на Сашу.
— И что?
— Что?
— Всё в порядке? — с усмешкой спросила подруга.
— Всё в порядке, — Арсений просто не понимал, чего она добивается. Всё не в порядке с другими вещами, а внешне… да всё по-прежнему.
— У тебя вид больного человека, Арсений. Ты сказал, что ты спишь, но по твоему виду можно сказать обратное. Синяки под глазами, и ты похудел.
Арсений потрогал себя по бокам и пожал плечами.
— Да всё я такой же. И сплю. Даже горю желанием спать невообразимо долго, лишь бы провести больше времени с Антоном.