Антон катился на скейте, а Арсений шёл рядом, выслушивая историю родственной души о том, почему именно такой скейт, а затем тот добавил:
— И всё это я говорил тебе вчера, помнишь?
— Помню, — улыбнулся Арсений.
Эти лица такие знакомые, но далекие. Они всё ещё размыты, а имена людей парень не помнил, но он чувствовал, что они играли важную роль в его жизни. Арсений знал, что воспоминания уже не являются недостижимыми. Между ними есть тонкая нить, которая становится крепче. Осталось так мало времени.
— Я надеюсь, что сегодня ты не убежишь, потому что не я ведь проснулся вчера.
— Не убегу, — Арсений протянул руку. — Сегодня мы проспим так долго, как сможем.
Улыбка Антона стала шире, а затем он засмеялся.
— Арсений, ты тоже принял снотворное?
— Да, — засмеялся парень в ответ. — Сегодня мы сможем дойти почти от начала до конца.
— Мне нравится, как ты говоришь.
— А ещё тебе нравится моё имя.
— Да, именно так.
Антон чуть быстрее поехал на скейте, а Арсений прибавил шаг. Сегодня они точно смогут прожить этот день во сне без перерывов на свои реальности.
Комментарий к Глава 7
Мужчина из кафе для меня - Павел Воля, но вы можете представлять любого другого человека :D
========== Глава 8 ==========
— Эй, осторожно! — воскликнул Антон.
Арсений неуверенно балансировал на скейте, катясь вперёд. Антону пришлось схватить его за руку, чтобы парень не упал; тот уже успел ни один раз пожалеть, что согласился на это… Стоп. Вообще-то, Арсений сам проявил инициативу и попросил у Антона скейт, сказав, что желает научиться кататься на нём. И у него спросили, почему же Арсений не сделал это раньше, на что парень ответил: «Даже не знаю. Видел, как катаются другие, а сам, почему-то, так и не приобрёл скейт».
— Не беда, — отозвался Антон, спрыгивая с доски. — Ты можешь научиться прямо сейчас.
— Во сне?
— А какая разница? В реальности своей продолжишь тренировки.
Арсений с недоумением повёл бровями, мысленно интересуясь у самого себя, серьёзно ли сейчас сказал это Антон.
И он ему доверился, даже не думая о том, что сможет упасть. Любой бы упал, но Арсений чувствовал себя совершенно уверенно рядом с Антоном. Одного взгляда и улыбки было достаточным, чтобы он поставил ногу на скейт, опёрся на неё, а второй оттолкнулся от земли. Для первого раза эта скорость была слишком большой, Арсений только повернул голову, чтобы крикнуть Антону, что у него получается, как вдруг полетел на пятую точку.
Он стоял несколько минут на месте и скулил, что болит копчик. Антон сложил руки на груди и сказал, что на этом они закончат.
— Интересно, а если я здесь получу синяки или сломаю руку, это отразится на мне реальном?
— А ты проверь, Арсений.
И проверил. Своей ногой откатив доску из-под ноги Антона, которую он не так сильно прижимал к скейту, Арсений оттолкнулся и поставил вторую ногу. Голос соулмейта заставил обернуться, а затем парень почувствовал, как тонкие пальцы чужой руки обхватили его собственное запястье.
— Я же пошутил!
— Да ладно, — улыбнулся Арсений. — Может быть, когда я проснусь, болеть ничего не будет.
— Ладно, хорошо. Но мы даже не будем пытаться сделать что-то, что отразится на наших телах, когда мы проснёмся. Не хватало ещё чего-то непредвиденного, — довольно серьёзным тоном голоса проговорил Антон, сжимая запястье Арсения; взгляд его светлых глаз метнулся на татуировку, а губы затем растянулись в улыбке. — Долго ходишь-то с ней?
Арсений задумался, подсчитывая года, не до конца уверенный в правдивости своих мыслей, и ответил:
— Почти десять лет.
Антон прикусил нижнюю губу и убрал руку.
— А сколько тебе, Антон?
Антон пошёл вперёд, опустив голову и задумавшись, и он ответил не сразу, а лишь когда Арсений повторил свой вопрос. Парень медленно повернулся, легко улыбнулся и произнёс:
— Семнадцать.
Арсений решил нести скейт под рукой, а второй рукой нашёл руку Антона и сцепил пальцы вместе с ним в замок. Этот день они знали наперёд, но решили прожить во сне иначе, хотя Арсений поинтересовался, а как же закончится этот сон, и ему ответили, что, если он захочет, тем же самым способом как и вчера. Почему бы и нет? Он не был против такого же конца, к тому же ему так понравилось рассматривать город с высоты ночью, что ни за что не отказался бы от возможности оказаться на крыше снова. Но рассматривать ему нравилось не только город, ему нравилось смотреть на Антона, который в свою очередь не скрывал смущенной улыбки от пристального взгляда, обращенного на себя.
Антон вывел его из парка тем же путём, предложил просушить одежду в уборной торгового центра, и Арсений больше не вёл себя странно и не задавал вопросы, а сам вошёл в кабинку, словно делал это уже ни один раз, и даже не когда-то в другом сне попробовал такой способ сушки одежды. Он понемногу становился жителем этого мира, и какая разница, что во снах? Это имеет небольшое значение, когда всё вокруг невероятно реалистичное.
Они отправились в тоже кафе, где Антон как и вчера заставлял Арсения заказать себе еду, на что-то был внутренне согласен, но желал повторение произошедшего совсем недавно здесь. И вскоре Антон сидел рядом с ним и кормил с ложечки мороженным, вот только уже говоря о том, какой же парень засранец, и что он сам сразу просёк его намерения и не понимает, чего это вдруг пошёл на поводу. Арсений пожимал плечами и улыбался, иногда выхватывая полную холодным содержимым ложку из руки Антона, когда тот подносил её к своему рту, и тянул к своему под возмущения и ругани парня рядом.
Арсений не задумывался, как будет себя чувствовать, когда проснётся, не думал о своем состоянии и о самом себе, которого помнит всё ещё смутно, люди рядом всё ещё не такие близкие, как и сам мир. Он отошёл всеми мыслями даже от того, что спит, всё куда больше, чем просто реальность, намного лучше. И он не задумывался о тех чувствах, которые пробирали до основания, прожигали или же топили в себе, когда держал руку Антона в своей, когда с наслаждением слушал его речь, заслушиваясь настолько, что даже не понимал, когда именно ему задавали вопрос; когда становился причиной улыбки этого парня, чьё имя — татуировка, чей смех — лучшее, что слышал.
Антон позволил ему снова прокатиться на своём скейте, но на этот раз сказал, что для начала необходимо научиться уверенно стоять на доске. Арсений послушно кивнул и встал на скейт, тут же почувствовав, как ему на талию Антон положил свои руки и надавил, как бы захватывая и лишая возможности вырваться, но на самом же дела спасая от возможных падений. Арсений накрыл одну его руку своей, повернулся и долго смотрел в глаза напротив, не придавая ничему и никому уже кроме Антона значения, сосредотачиваясь на его голосе, готовый выполнять любое действие, что и как делать дальше, чтобы научиться кататься на скейте.
И тому в голову пришла идея получше. Он заставил Арсения переставить левую ногу к краю доски и вторую чудь дальше от середины, чтобы остальное место занять самому. Антон, предупредив, что не ручается за падения и травмы, поставил правую ногу, оттолкнулся левой, и вместе они медленно покатились по выложенной дорожке в парке, не обращая никакого внимания на прохожих. Но, если точнее, так это Антон не смотрел на них, а вот Арсений весь извертелся.
— Да что с тобой? — спросил парень, проговорив тому в ухо.
Арсений напрягся, а Антон ещё сильнее прижал его к себе за талию.
— Всё в порядке…
— В твоём мире это ещё не все приняли?
— Нет.
Проехав совсем немного, Антон остановился и спрыгнул со скейта, Арсений сделал тоже самое следом и взял доску, сказав соулмейту, что не против ещё понести.
Едва вечерело, и Арсений сразу вспомнил, как в прошлый раз они собирались забраться на крышу одного из зданий, чтобы посмотреть на закат, как вдруг оказавшись там обнаружили себя под пологом ночи и небесных светил. Антон тоже всё помнил, но, может как и Арсений, избегал разговоров о мире, в котором они не спят. Для чего? Лучше, как считал Арсений, насладиться всем здесь и сейчас, где-то на закоулках сознания не давая проснуться мысли, что после этого дня во сне наступит третий и последний. Он не желал думать, что же случится после, поэтому оставался во мгновениях, в секундах и минутах, прямо здесь, рядом с Антоном, идущим на два шага впереди.