Арсений на это отчаянно надеялся, хотя на месте Антона не остановил бы собственную смерть, если знал, что соулмейту предстоит непростой выбор, и наряду с этим выбором самое невероятное, ужасное и болезненное — самоубийство.
Споткнувшись и едва не упав, он побежал дальше, но этот парк как будто от него всё отдалялся. Но он не сдавался, и вскоре оказался возле той самой лавочки, с которой началось невероятное приключение двух дней во сне вместе с человеком, которого потерял, чтобы обрести вновь; он познал необычные чувства, пережил немало решений и переживаний в своей реальной жизни, любовь для него теперь — это полёт; и чаще он поднимался только ввысь, а затем упал в двух мирах с разных мест, и всё ещё не остановился с падением. Ему нужен Антон, чтобы ухватиться и поверить в то, что его ждут, что он нужен ему, как сам Арсений нуждался в своей родственной душе.
Он пробежал по дорожке, не стал садиться на лавочку, а решил дождаться появления в поле зрения Антона, чтобы броситься к нему навстречу. Арсений думал за другого человека, более старшего, но это он сам, только немного моложе. Пожалуй, так и всё и произойдёт, когда исчезнет Антон, а затем отправится следом за ним.
Его губы растянулись в улыбке, парень сорвался с места и побежал вперёд, а затем накинулся на Антона, а тот его принял в крепкие объятия. Арсений был невероятно счастлив, чувствовать снова тепло родного человека, воспоминания о холодных прикосновениях с ним на кладбище, вышибли из него дух. Антон почувствовал, как задрожал Арсений — и ни от этого почти закончившегося дождя, не суть, что он на пару минут дольше, чем в первых двух началах дней во снах, — обнял его крепче и прошептал:
— Даже не думай, Арсений, — он нашёл руками его лицо и посмотрел парню в глаза.
— Я здесь не холодный, чувствуешь?
— Ты помнишь? — улыбка дрогнула на уголках губ.
— Да, я помню всё. Я помню всю свою прошлую жизнь, я даже помню, что чувствовал, когда…
— Можешь не произносить это вслух.
Антон выдохнул.
— Спасибо, а то меня это ужасает, — он опустил руки и нашёл ими руки Арсения. — Я вспомнил практически всё, когда пришёл второй раз в этот парк в наших снах. И даже то, что я был призраком всё это время до нашей встречи не здесь. Я многое не до конца понял, но одно совершенно точно.
— Что же это? — спросил Арсений после затянувшегося молчания Антона.
— Ты мне нужен.
Капли дождя попадали в глаза и заставляли часто моргать, но Арсений всё равно заворожено смотрел в глаза напротив, и не мог поверить, что в нём нуждается любимый человек. Поскольку он не надеялся на то, что Антон уснёт вновь, в своём мире тоже не пытался спать, но это произошло случайно. Видимо, далеко не зря. Сжав руки парня в своих руках, он озвучил свои мысли, неуверенно произнося слова:
— Я боялся, что ты не позволишь себе уснуть.
— Я просто… — Антон вздохнул, — случайно. Устал терпеть, ведь время почти на исходе. Это ненадолго, меня разбудит моя мама. Я рассказал ей всё, она мне поверила.
— Зачем же ты это делал? Разве не помнишь, что я тебе сказал, когда видел тебя в последний раз?
— Ты просил не позволить тебе уйти.
— Я не об этом, не о той встрече на кладбище, — с улыбкой на губах проговорил Арсений.
— Ты сказал, что ты…
— Да, Антон. Это так, и это причина, по которой я надеюсь поступить правильно для нас. Мне лишь только нужно было знать, что ты меня ждёшь.
Арсений закрыл глаза, он вспомнил, как находился на крыше, что испытывал, когда говорил с Антоном в последний момент; сон во сне — реальность. Они оба не просто соулмейты, они — люди, как те, немногим из которых выпадал шанс встречать друг друга в других Вселенных; словно немногие из таких перерождаются, но в другом месте, остальные люди — двойники для других. При большом желании Арсений мог найти Сашу и Диму, но это будут не его друзья, он для этих ребят — незнакомец, обычный житель привычного и единственного для всех мира.
Арсений и Антон сохранят в секрете свою необычность, первый смирился с тем, что придётся жить с воспоминаниями о другой жизни, что узнает себя самого, когда переродится. Они изменят будущее для себя, если встретятся в этом парке в семнадцать лет. Арсений верил, что всё так и будет.
— Я найду тебя, — прошептал он, в последний раз рассматривая перед собой Антона во сне.
— Я тоже найду тебя, Арсений.
Антон улыбнулся, и Арсений попытался запомнить эту улыбку, ведь неизвестно, как всё сложится в его новой жизни, будут ли воспоминания всё время с ним, или появятся в какой-то определённый момент. Его пугала неизвестность, но они обязательно встретятся.
***
Арсений распахнул глаза перед тем, как Саша коснулась его плеча, чтобы потормошить и тем самым разбудить. Быстро посмотрев в окно и убедившись, что они ещё едут, а за прозрачным стеклом простиралась ночь (в небе отчётливо виднелись все звёзды — и это неудивительно, за пределами освещаемого города всегда такая необъятная красота), он повернулся обратно к подруге. Её блуждающий взгляд никак не мог остановиться на глазах Арсения, тот посмотрел в зеркало заднего вида и через отражение словил обеспокоенный взгляд Димы. А тот затем, смотря на дорогу, спросил:
— Тебе снился Антон?
— Как ты узнал?
Вместо Димы ответила Саша.
— Ты разговаривал во сне.
— И что я говорил?
— Ты повторял: «Я найду тебя, я найду тебя».
— Правда? — удивился Арсений и задумался, а разговаривал ли он прежде во сне, когда ему снился Антон. Не исключено.
— Правда.
Казалось, что на этом разговор закончен, в принципе, так и могло быть, если бы Арсений всё-таки не собрался с мыслями и не решился рассказать. А сколько ещё ждать? Антону оставалось очень мало, и парень не представлял, какого ему сейчас. Скорее всего, достаточно плохо, чтобы молить о том, чтобы время истекло, потому что Арсений сам чувствовал себя неважно, и это ужасное состояние стало усиливаться с каждым сном. Ответ очевиден, Антон не просто умирает. Его последние часы можно сравнить с агонией. У него внутри что-то оборвалось от этой мысли, от осознания, что любимому человеку может быть больно, и только он в силах избавить соулмейта от неё путём своей смерти.
— Я должен вам кое-что рассказать, — начал Арсений. — И сделать я это должен был намного раньше.
Саша резко повернулась.
— Арсений… — прошептала подруга и протянула руку. Он взял её в свои две и некоторое время не отпускал, пока Дима не попросил его продолжить.
— Антон умирает, — и всё, Арсений произнёс два слова вслух и осознал весь ужас происходящего; словом, сам себе нанёс удар.
— Ты сказал, что ты умираешь, — пробормотала Саша, убрав руку.
— Да, я так сказал, но кое-что изменилось.
— О Боже, Арсений! Давай рассказывай, прекращай нас пугать.
Да я ещё не начал.
Арсений сделал глубокий вдох, посмотрел на Сашу, в глазах которой таились слёзы, и заговорил, ведь больше нет пути обратно, нет смысла тянуть и пора остановиться ждать смерть.
Вот так, пожалуй, и заканчивается понимание этого мира, даже несмотря на то, что многое оставалось неизведанным. Когда звучат безумные слова, думается, что человек сошёл с ума, искал любую причину покончить с жизнью, лишь бы уйти, но только не Арсений. Ради любви, ради спасения жизни Антона, он решился, плевал на страх и боль, готов был оставить свою Вселенную, всех знакомых, друзей, близких, всю эту жизнь, ради человека, который всё ещё дышит и чувствует боль далеко отсюда. Он не раз желал не просыпаться, спящим видеть родственную душу и жить вместе с ним во снах.