Но так, видимо, не могло, не может и не будет продолжаться вечность. Всё рано или поздно заканчивается, и щемящая боль тоже пройдёт, главное не ждать, а скорее сделать намеренное.
Дима едва вильнул рулём, когда Арсений сказал, что собрался сделать, и им повезло, что скорость машины не была большой, а то слетели бы с дороги. Саша воскликнула и тут же прижала две руки ко рту, чтобы больше не позволить никаким звукам вырваться. Арсений отвернулся и не стал задавать друзьям вопросы, они скажут всё сами, когда обдумают услышанное.
***
В жизни многое бывает в первый и в последний раз; когда что-то видишь или узнаёшь впервые, это прошибает сознание, воодушевляет или расстраивает, окрыляет или убивает что-то внутри, но всегда пробуждает различные чувства — противоречивые, чаще всего. Арсений в первый раз увидел его во сне, в первый раз почувствовал что-то новое, от чего сердце болезненно щемило, когда отпускал руку и просыпался в своём мире без Антона; в первый раз ощутил полёт, в разных смыслах, конечно, — в любви, в пространстве. И до этого дня за всю жизнь было много начинаний, открытий, эмоций и чувств, но сейчас Арсений делал всё в последний раз в этой жизни.
В последний раз смотрел в глаза друзей, в последний раз прошёлся по всей своей квартире и постоял на балконе, держась за перила, чтобы в последний раз почувствовать кожей холод металла, чуть позже он отправится в последнюю прогулку по улицам родного города, чтобы попрощаться и с ним.
Арсений делал и это в последний раз: вдыхал в себя летний воздух, встречая рассвет; вспоминал здесь и сейчас всю свою жизнь, пока на неё не наложилась новая, неизвестная, но, определённо, отделившая его от этой Вселенной, словно всё, что случилось с ним в этом мире, случилось во снах.
И он вспоминал, как прощался с ними…
Саша повернулась к нему через несколько минут, вытерла рукой с лица слёзы и сказала:
— Ты уверен?
— Уверен.
Дима громко вздохнул и выдохнул, прибавляя скорость и сильнее сжимая руль; костяшки пальцев побелели. Таким неудачным способом он выплёскивал из себя эмоции, смиряясь и окончательно убеждаясь в правдивости слов друга. Вот так всё для них и закончилось. И, наверное, не в эту ночь, когда Арсений рассказал, а тогда, когда только увидел первый сон.
— Я буду по тебе скучать, — пробормотал Дима.
— Так ты веришь мне?
— Верю…
Губы дрогнули в мучительной улыбке, всё это состояние только из-за переживания за чувства других: Саши, Димы и Антона. Он мог избавить от горечи двоих, либо одного. И Арсений давно выбрал Антона.
К полуночи они вернулись обратно. Остановились возле дома, в одной из квартир которого жил Арсений (которая скоро станет пустой), вылезли из машины и молчали долгое время. У него болело сердце вдвое сильнее от вида друзей, но ничего не поделать в их пользу; смогут, переживут и сохранят его в своей памяти. Саша не выдержала, когда Арсений произнёс:
— Пришло время прощаться.
Она набросилась на него и крепко обняла, Арсений почувствовал на своей шее влажность — от её горьких слёз. Дима обнял его следующим.
— Всё ещё не могу это принять, — пробормотал парень.
— Мне тоже непросто, — сдерживая в уголках глаз свои слёзы, проговорил Арсений. — Вы — лучшие люди, которых мне доводилось встретить в этой Вселенной, я буду скучать по вам и знаю, что никогда не забуду, всегда буду любить вас. Пожалуйста, я повторю снова, — он вспомнил, как они чуть ранее отговаривали его от принятого решения, предлагая просто лечь спать, чтобы потом проснуться и жить нормальной жизнь, а они ничего не скажут, сохранят в секрете и будут рядом, но Арсений отказался. Он не мог убить Антона, — не останавливайте меня. У умирающих есть последние просьбы, так вот эта моя — помните, что я жив, и не убивайтесь так по этому поводу, ведь я знаю, почему это сделаю.
Арсений посмотрел в небо, где мерцали только самые яркие звёзды; они посмотрели вместе с ним, а затем Саша сказала:
— Ты — невероятный. Люди убиваются из-за любви, но ты же делаешь это, чтобы её спасти, — она всхлипнула и посмотрела на Диму, хотела сказать что-то ещё, но волна новых слёз, заставила отвернуться и спрятать лицо в ладонях.
— Я горжусь тобой, Арсений, — Дима притянул друга к себе и крепко обнял. — И ты поступаешь правильно. Спасай своего соулмейта и будь где-то далеко отсюда счастлив, ведь здесь ты не смог бы.
Арсений кивнул.
— Спасибо.
И в последний раз покинув свою квартиру, он вышел на улицу и направился в сторону востока, навстречу в последний раз светящего для него здесь Солнца. Прощаться нелегко, но он знал, кто его ждёт. Ради Антона не только на край света, куда угодно или в бездну, ради него даже на смерть.
Вопросы не донимали, не заставляли ломать голову, мучиться и ожидать сна; ему больше не нужно это делать, даже более — нельзя. Антон… несколько часов, скорее всего, ему ещё осталось, Арсений был вынужден спешить. И спешил, но по пути обдумывал выбранный способ.
Вскоре он стоял на перилах моста, внизу протекала глубокая река, в которую так завороженно смотрел, в которую боялся прыгнуть. Страх перед болью пережимал все внутренности, сбивал дыхание, подталкивал к отступлению. Арсений закрыл глаза и сказал себе вслух:
— Ни за что не останавливаться перед смертью.
Неожиданно холод коснулся руки, Арсений ни испугался, ни вздрогнул и ни пошатнулся, а только открыл глаза и повернул голову. Рядом на перилах стоял почти невидимый призрак — душа Антона. Арсений опустил взгляд, не стоял — парил; и касался своей ощутимой только холодом рукой руки соулмейта.
— Зачем ты это делаешь? — прозвучал голос рядом.
Арсений улыбнулся мысли, что Антон это вспомнит.
— Я думал, ты ушёл.
— Ещё нет, но я почти исчез из этого мира.
— И я тоже.
— Зачем ты хочешь покончить с собой?
Арсений никогда прежде так уверенно не отвечал призраку.
— Чтобы спасти тебя.
— Но я мёртв, зачем меня спасать?
— Нет, у тебя есть время.
— Не понимаю, — в последний раз голос прозвучал из ниоткуда; Антон исчез, и холод почти тоже.
— Вскоре поймёшь…
Сказал Арсений и прыгнул вниз.
Прохладная вода накрыла с головой, воздух в лёгких тянул на поверхность; Арсений его выпустил, расслабился и почувствовал, что его больше не вытягивает вверх, а наоборот — тянет ко дну. Становилось холоднее, страшнее, инстинкт самосохранения не позволял открыть рот, чтобы в легкие не попала воды, но лишь на время, пока голова не начала раскалываться, пока силы не исчезли. Медленно погружаясь ниже, ужас охватил его сам по себе, но Арсений сосредоточился на Антоне, представил парня перед собой и не только мысленно протянул к нему свою руку. И пришлось открыть рот, чтобы как будто сделать вдох, чтобы, наконец-таки, покинуть эту Вселенную.
***
Ему снится такой большой и реалистичный сон, он видит кого-то по имени Арсений, проживает всю его жизнь, отдельные яркие моменты, года проносятся перед глазами, как фильм на быстрой перемотке вперёд, изредка замедляя скорость и показывая что-то особенное. И он понимает, что этот Арсений — он сам, что он обнаруживает отметку на руке в положенном возрасте, показывает не родителям (у этого Арсения нет отца), а маме, татуировку, и та не приходит в восторг, затем время ускоряется, картинки мелькают быстрее, появляются новые люди, принимающие его, становящиеся друзьями этому Арсению.
Мир такой необычный, город староват, кажется чужим, но в тоже время родным. И здесь приносится ещё несколько лет, проходит сознательная жизнь, пока не появляются сны. И когда ему снятся сны во сне, он просыпается в холодном поту, сбрасывая с себя одеяло и падая с кровати, потому что в сознание врываются воспоминания; Арсений сам добровольно протягивает им руку, чтобы коснуться этого океана, по которому плыл во сне.
В это утро он вспоминает свою прошлую жизнь, свою первую жизнь, которую оставил ради родственной души. Арсений поспешно одевается, выскакивает из своей комнаты, чтобы скорее вырваться из квартиры к лифту (он помнит эмоции, что испытывал в прошлой жизни, когда через сны пришёл гостем в эту Вселенную. Это — он, но и другой человек, он помнит, как, прощаясь со своим миром, думал о новой жизни, что затмит воспоминания, сделает далекими, и улыбается) и спуститься вниз, но натыкается на маму.