— А знаешь что?
— Что?
— Я буду не против.
========== Глава 4 ==========
К нему протягивали руку, и он знал, что сам улыбался, смотря в глаза человека напротив. Ему так нравилась эта улыбка, ему нравилось, как шептали его собственное имя, так тихо, что никто из посторонних не услышал. Но затем кто-то внезапно схватил его за плечо и потянул на себя, вырвав из прекрасного сна в реальность на сто лет назад.
С грохотом Арсений упал с кровати, он чертыхнулся и потёр затылок — не слабо приложился головой, когда встречался телом с полом. Парень поначалу зажмурил глаза от боли, но, когда услышал звук чьих-то шагов в комнате, распахнул их. Перед ним стоял Дима с обеспокоенным видом.
— Арс, с тобой всё в порядке?
Пребывая с мыслями о сне и какой-то прострации, он быстрым шагом направился к окну в комнаты, отодвинул штору и увидел залитый солнечным светом город за прозрачным стеклом. Но звезда была почти на западе, что говорило о приближающемся вечере. Арсений отвернулся и спрятал лицо в руках. С ним всё в порядке, в физическом плане (если не относить к этому немного побаливающий затылок), но не моральном.
Вспоминая сегодняшнее утро, в голову прокрадывались различные мысли, не самые лучшие. Сердце щемило от боли и страха, и Арсений желал уснуть. Ему безумно хотело увидеть продолжение сна, в котором они с Антоном сидят в кафе, в котором не помнит чего-то страшного, то, что в реальной жизни — ноша. И этот тяжелый груз давил на него с самого утра, но — невозможно! — с раздумьями о приближении собственной смерти удалось уснуть. Может потому, что в неизвестном городе в своих снах нет места переживаниям, непонимание происходящего и отсутствие памяти вовсе не напрягают, и весь мир словно улыбается в ответ, как сам Арсений улыбается Антону.
Его окружали неизвестность, сомнения, и хрупкие надежды, что всё это — неправда. Арсений стоял на перекрёстке и не мог выбрать нужную дорогу из двух, но на одну из них всё равно не попасть. Он понимал, что убеждая себя в том, что ему соврали, только больше поддается вере в правдивость слов, потому что основную роль играли они — сны. Всё началось, и всё закончится на них. Никак иначе. Арсений не понимал, как встретится с Антоном, но знал, что умрёт. А что если ускорить время? Что если сейчас спрыгнуть с балкона, чтобы умереть в своем мире и веке, чтобы попасть к Антону и всё объяснить своему соулмейту там?
Нет, — давал себе точный ответ Арсений.
Во снах появлялись воспоминания, и в реальности это отражалось на чувствах и выводах. Скорее всего, он умрёт, но, если так, не сейчас. Не сегодня и не завтра, а в последний день. В этом мире оставались люди, которых Арсений не мог оставить, и не мог бросить всю свою жизнь здесь, хотя понимал, что обречён. У него есть причина уйти, и эта причина с каждым сном притягивает всё больше к себе, а другой Арсений осознает, что вскоре влюбится. Но Арсений не из снов точно знает, что выбора нет.
Ещё оставался один вопрос. Почему во время дневного сна Антон появился? Теперь Арсений предполагал, что для того, чтобы встретиться, они оба должны уснуть в своих мирах, и когда один просыпается, просыпается другой. Он знал, что думает верно. И может сам Антон (где бы он не был, в каком бы времени и мире не существовал) уснул днём. Осталось только донести эту мысль до беспамятного себя, чтобы тот сказал обо всём этом Антону. А ведь тому было так хорошо, наблюдая за незнакомым миром, растворяясь в новых эмоциях и ощущениях, держа при этом за руку своего соулмейта. Арсений, несмотря на предстоящее, чувствовал себя немного счастливым, потому что он же сам счастлив, но в другом месте. Это некое отражение, влияние, приносящее боль и с радость. Чёртова противоположность. Он так мало знал о своей родственной душе, хотя бы знал там, что с ним всё в порядке, когда как сам вызывает кучу вопросов.
И почему тебе, Антон, кажется, что всё в порядке? Знаешь ли ты о нас? О том, что мы в разных мирах, и я умираю? Умру…
На эти вопросы ответить мог только один человек. Арсений дождётся возвращения памяти, перенесётся своим разумом в себя же из сна и расскажет обо всём. Он — не посторонний наблюдатель, парень видит всё своими глазами, и не понимает, почему происходит что-то непонятное. Хорошо, стоит об этом пока что не думать, а вернуться в реальность (и любая из них теперь одновременно далека и родная).
— Арсений? — осторожно спросил Дима, подойдя к другу. — Что с тобой? — его голос звучал успокаивающе.
Парень убрал руки от лица. Стоит рассказать сейчас, или лучше подождать? Саша уже знает, будет ещё один близкий проинформированный друг. Не так уж и плохо, знать, что друзья в курсе приближения твоей смерти.
Да, да, конечно, я скажу, — решил Арсений, — но не сейчас. Чуть позже.
Именно сейчас парень был прав, Диме пока что не нужно знать обо всём, видимо, у него что-то стряслось, поэтому пришёл сюда. И, кстати, об этом.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Арсений.
— Ты не отвечал на мои звонки.
Арсений отправился на поиски своего телефона. Парень проверил под подушками (под одной из них заметил портрет Антона и тут же посмотрел на друга, убеждаясь в том, что Дима ничего не заметил, а также подозрительную медлительность хозяина квартиры), в гостиной и нашёл гаджет только на кухонном столе. Он проверил телефон и понял, что тот выключен. Именно это констатировал тем же моментом Дима.
— Вообще-то, он выключен.
Арсений пихнул телефон в карман джинс (когда он ложился спать, то не стал раздеваться. И сейчас стоял в белой футболке и синих джинсах, босым) и повернулся к другу. Хотя толку? Всё равно разряженный.
— Да, я только что это понял, — а затем перешёл к тревожащему вопросу. — Ты что-то хотел, поэтому приехал сам? Или случилось что-то? Кто-то умер?
Я почти умер.
— Если хотел пошутить, то посмеялся бы, что ли, — Дима поправил очки. — О том, что я хотел, поговорим чуть позже. С тобой точно всё в порядке?
— Да.
Дима подошёл к Арсению.
— Я бы так не сказал.
— С чего бы так? — усмехнулся парень. Дима вперил в его лицо долгий взгляд. — Эй? Чего ты так смотришь?
— Выглядишь ты ужасно. Не заболел?
— Нет. Просто не выспался вчера ночью, поэтому уснул днём. Всё в порядке.
Нет, не всё в порядке. Ничего не может быть в порядке. Я никогда не был и не буду в порядке, особенно теперь, учитывая всё дерьмо (ну и не дерьмо. Антон к этому не относится), что творится сейчас со мной. Здорово, знаешь ли, верить словам какого-то мужика, который сказал, что я умру. А я не могу ему не верить, потому что уверен в его словах. Вот как я в порядке, Дима.
Разумеется, такого Арсений не сказал. Но он на столько задумался, что пропустил какие-то вопросы друга; тот сложил руки на груди.
— Ты меня слышишь?
Он вырвался из оцепенения.
— Да!
— Не надо так орать-то. Ладно?
— Ага, — Арсений захотел пить.
Достал из шкафа стакан, наполнил его водой и залпом выпил всё, затем со звуком поставив стакан на стол. От этого громкого звука (да Арсений приложил бы больше силы, и тогда на столе появились бы большие осколки) Дима вздрогнул.
— Конечно, дружище. Ты в полном порядке!
Арсений ничего не ответил.
— Ты бы видел себя, — спустя минуту в молчании сказал Дима.
— Ты о чём?
— Первое, что ты не сделал, так это не закрыл дверь, идиот. Но да ладно. Когда я зашёл в комнату…
— Дима! Не молчи! Что ты увидел? — Арсений заволновался.
— Ты сжимал и разжимал руками одеяло, лежа практически на краю кровати. Поэтому и упал, когда я только дотронулся до твоего плеча. Слышишь, Арсений? Дотронулся, как ты тут же вздрогнул, раскрыл глаза и полетел на пол. И до этого лицо у тебя такое бледное было, хотя оно и сейчас не лучше.
— И всё на этом? — Арсений усмехнулся.
— Ты серьёзно? — удивление Димы только прибавилось.
— А что?
Закатив глаза, Дима не стал отвечать на вопрос, вообще ушёл от темы (если она, собственно, присутствовала):