Вот ведь «юные мичуринцы»! Мало того, что на яблоне омела растёт, так сейчас декабрь месяц, а у них всё цветёт, сливы спелые в земле и яблоки на деревьях!
На входной двери висит молоток в форме орла.
Божественно — я словно иду в дом семейки Адамс!
Дверь открыл мужчина выше среднего роста, примерно под сто девяносто сантиметров. Слегка косоглазый, светлые волосы до плеч, непонятно — седые, или настолько пепельный блондин. На голове у товарища была надета тюбетейка с кистью, которая болталась перед самым кончиком его носа. На его шее висит медальон, изображающий знак даров смерти — равнобедренный треугольник с вписанным кругом, перечеркнутый чертой из верхнего угла.
— Привет. Ты должно быть Гарри Поттер? Наслышан о тебе. Я Ксенофилиус Лавгуд, отец Луны.
— Добрый день, мистер Лавгуд. Рад знакомству.
— Зови меня просто Ксено.
— Вы тоже зовите меня по имени.
— Гарри, проходи, располагайся.
Никак не могу привыкнуть к тому, что на западе не разуваются в доме. Сколько усилий стоило приучить Сириуса разуваться в прихожей и ходить по дому в тапочках. С прислугой проще, им сразу было поставлено условие — ходить по дому в специальной обуви, исключительно для помещений. Мы прямо в обуви прошли на кухню.
Лавгуд заметил, что я немного поморщился.
— Гарри, что–то не так?
— Извиняюсь, Ксено. Не привык ходить по дому в уличной обуви, за исключением краткосрочных визитов в гости. Дома придерживаюсь восточных традиций, уличная обувь остаётся в прихожей. А для передвижений по дому использую специальную домашнюю обувь — тапочки. Во–первых, дома всегда чисто, требуется меньше уборки. Во–вторых, тапочки намного удобнее уличной обуви.
— Как интересно. Покажешь, что за обувь такая — тапочки?
— Я вам сделаю и подарю несколько пар.
— Это было бы замечательно.
Пожалуй, стоит немного заострить внимание на помещении. Мы попали сразу на кухню, которая была круглой формы. Вся кухонная мебель в комнате была изогнутой по форме стен. Стены и мебель были расписаны рисунками — птиц, цветов, бабочек ярких и чистых оттенков. Уютно, симпатично. Разве что бросается в глаза отсутствие привычных для обычных людей бытовых приборов. Вместо газовой или электрической плиты — даже не волшебный аналог, а дровяная чугунная плита, вместо холодильника — расписной шкаф с чарами длительного хранения продуктов, а раковина выполнена в стиле семейки Флинстоун — из камня или толстой керамики, на опорах из каменных блоков.
— Ксено, у вас интересная кухня. Кто художник, украсивший её?
— Это всё дочка, она любить рисовать, — ответил Ксенофилиус с широкой улыбкой на лице. — Гарри, пройдём в гостиную.
— С удовольствием, ведите. Не подумывали о замене плиты на зачарованный аналог с нормальной духовкой?
— А такие существуют? Я бы не отказался от такой. Весьма утомительно топить печь дровами, а поддержание огня волшебством расходует много сил.
— В таком случае с вас праздничный новогодний ужин, я же с утра тридцать первого декабря установлю вам плиту–артефакт собственного изготовления, чтобы было на чём готовить.
— Буду весьма признателен, Гарри.
Мы пошли по лестнице наверх, на втором этаже оказалось помещение–студия, уставленное мебелью и печатным оборудованием. В помещении был лёгкий творческий беспорядок. Часть стен была расписана в том же стиле, что и кухня. В углу на тумбе стоял бюст Ровены Райвенкло в самодельной диадеме, сделанной из подручных материалов. Как понял, эта комната выполняет функции кабинета и печатного производства для Ксенофилиуса, угол выделен под мастерскую рукоделия со швейной машинкой «Зингер», такая же «трофейная» была у бабушки из первой жизни — это точно уголок Луны. В первую очередь, как артефактора, заинтересовал печатный станок.
— Ксено, позволите осмотреть аппарат?
— Да, Гарри, конечно.
Весьма интересное решение. Исследование показало наличие на станке множества специализированных чар. Небольшие зачарованные на расширение емкости под чернила позволяют существенно уменьшить объем печатного устройства. Зачарованные на расширение лотки для подачи бумаги и приёмный сундук с аналогичным расширением, куда складируются готовые журналы. Лента подачи бумаги проведена под потолком, а печатный станок и приёмное устройство, разрезающее большой лист до журнального формата, разнесены по разным сторонам комнаты. Весьма оригинальное решение. Теперь понятно, как оборудование, занимающее в обычном мире большой цех, поместилось в не такой уж и большой комнате, чтобы ещё осталось место для размещения прочей мебели. Конечно, небольшой комната, если сравнивать с печатным цехом, но как для зала она вполне себе приличных размеров.