«По просьбам трудящихся» – это универсальный и распространенный здесь мем, обозначающий неопределенную группу людей, которых никто не видел, но ради них все делается.
Лишь Заяц внес ложку дегтя в бочку повидла, заявив, что такое мог написать только тот, кто не служил на границе. Назвать погранца солдатом – это почти оскорбление.
– Пограничник – это щит Родины, а солдаты – это шурупы в этом щите! Поэтому обычного солдата надо называть шурупом, – произнес он с видом откровения, достойного копирования на скрижали поверх основного текста.
Помнится, эту ахинею мы всерьез повторяли, даже не пытаясь найти смысл в этом наборе бессмысленных слов. И всерьез считали все остальные рода войск «шурупами».
М-да, радует, что это с возрастом само проходит у всех, без следа и даже без лечения.
– Что здесь происходит? – нарисовался начальник. – Всем отбой, расходимся по местам.
– Товарищ лейтенант, разучиваем строевую песню, – попытался вывернуться я, зная манеру этого клеща цепляться и пить кровь по любому поводу. – Представляете, идем мы от вокзала к части и уже с песней. Сразу видно, что новое пополнение политически грамотное и активное.
– Откуда знаешь, что мы пешком от вокзала пойдем, а не на машине, – мгновенно насторожился бдительный клещ в погонах.
Тьфу, совсем забыл, что летеха еще и помешанный на шпионах. Его с 16-й заставы сняли, за то что он начальника геологической партии выловил, когда тот в море купался. Объявил диверсантом-аквалангистом и полсуток держал под арестом.
Пропавшего посчитали утопшим, геологи нашли одежду на берегу и, когда с погранотряда им дозвонились, ответили, что их начальник утонул. Коротченко не нашел ничего умнее, как заявить, что это шпион, который вместо умершего попытался внедриться в СССР.
Короче, дурдом и бордель в одном флаконе. Вот его и забрали в отряд, от греха подальше.
– Никак нет, товарищ лейтенант. Не могу знать, где воинская часть находится. В машине тоже петь можно, но строем и пешком с песней лучше, – включил я дурачка. – Политически грамотно. Сразу видно, что командование работает с личным составом.
Ф-ф-фух, вроде проскочило.
Политрук задумался, подарок судьбы в виде нового полкового марша, выученного под его чутким руководством, – это весьма серьезно. Работа политического руководителя трудна и неблагодарна, результаты оной трудно различить невооруженным глазом, а отчитываться перед начальством надо постоянно. На одних лекциях и плакатах далеко не уедешь. Поэтому упускать шанс записать себе в заслуги такой неординарный подвиг летеха не стал. В результате дал нам еще час на тренировку и «слаживание» хора. Еще и соседние купе вздрючил на это дело. Хорошо, что не соседний вагон. Представил, как уговариваю ингушей на ночь глядя спеть в стиле милитари-рэп, и мне стало очень весело.
Вернулся в купе, где заботливый друг Леха организовал горячий чай на все купе сразу. Вдогонку к едва темной жидкости пошли остатки пряников и карамель, последние домашние запасы.
– Почем кипяток для народа? – поинтересовался я, ощутив вкус свежезаваренного веника.
Что больше всего меня удивляло на Кавказе и в Закавказье, то, что здесь всюду готовят изумительный вкусный чай. Может, потому что растет он здесь, может, потому что заваривают по-другому. Но если попадешь в бакинский или дагестанский поезд, они в России и даже на Украине встречались в девяностых, то тушите свет – только пакетиками спасаешься. Ни стыда ни совести, даже с учетом пониженной профессиональной ответственности – вместо заварки сода для создания коричневого цвета и реально рубленные ветки чайного куста, самого дешевого грузинского сорта.
Похоже, именно такой «совестливый» проводник нам и попался, да еще и пять копеек сверху с каждого стакана содрал.
Леха пошел качать права, но был послан в сторону иранской границы в пешее эротическое путешествие. Проводником оказалась мощная ханума весом далеко за центнер и в обхвате более метра, так что шансов у него не было изначально.
Я лишь посмеялся над искателем справедливости в вагонах дальнего следования. Кто же так с проводниками общается? Тут надо индивидуальный подход и стратегическое мышление, а он с наскока решил эту крепость взять.
Но тут по коридору продефилировал лейтенант и объявил отбой. Так что перевоспитание проводника вынужденно отложили до утра.
Забравшись на верхнюю полку, попытался заснуть, но не смог. То ли влажные простыни, то ли подушка с гигантскими комками внутри, то ли матрас, напоминающий растянутый мешок с редкими вкраплениями ваты, мешали насладиться ночным покоем, но промучившись час, решил выйти «покурить».