— Можете передать мистеру Бентону, что засаду я устраивать не собираюсь.
Геркаймер повертел в руках кепку, надел ее.
— Желаю удачи, сэр, — сказал он.
— Ну, спасибо, Геркаймер, — с усмешкой ответил Саттон.
Когда за андроидом закрылась дверь, Саттон еще раз взглянул на экран. Бентон сделал рокировку. Оскар защелкал, замигал, передвинул слона на две клетки и объявил шах королю Бентона.
Саттон выключил видеофон.
Потирая ладонью гладко выбритый подбородок, он размышлял: совпадение или нет? Пока трудно понять…
Одна из русалок забралась на бордюр фонтана, и, балансируя трехдюймовым тельцем, что-то просвистела.
Саттон оглянулся.
Русалка нырнула и стала плавать кругами, подмигивая весьма недвусмысленно. Пожав плечами, Саттон дотянулся до панели видеофона, вытащил справочник, быстро перелистал страницы…
ИНФОРМАЦИЯ (для землян)»
И подзаголовки:
Питание Культура Ритуалы
Ага, вот это, то, что надо. Ритуалы. Он отыскал слово «Дуэль», набрал номер. Переключил рычажок на прямую связь. На экране возникла бесцветная физиономия робота.
— К вашим услугам, сэр, — произнес робот.
— Видишь ли, тут такое дело… Меня вызвали на дуэль.
Робот ожидал вопроса.
— А я не хочу драться, — сказал Саттон. — Нет ли какого-нибудь хитрого юридического хода, чтобы отказаться поизящнее? Можно что— нибудь придумать?
— Нельзя, — отрезал робот.
— Что, прямо-таки, никак нельзя?
— Вы моложе ста лет? — спросил робот.
— Да.
— Вы здоровы и в трезвом уме?
— Ну… думаю, что да.
— Точнее. Да или нет?
— Да.
— Не принадлежите ли вы к какой-нибудь религиозной секте, где убийства запрещено?
— Вообще-то я всю жизнь считал себя христианином. А в христианстве есть заповедь «Не убий».
Робот покачал головой:
— Это не считается.
— Но сказано же четко и ясно, — заспорил Саттон. — «Не убий»!
— Сказано-то оно сказано, — ответил робот, — но заповедь дискредитирована. Вами же, людьми, между прочим. Вы, по существу, никогда ее и не исполняли. То есть, вы вольны как исполнять ее, так и наоборот, разрушать. Это та вещь, которую вы забываете на вдохе, а на выдохе вспоминаете, образно говоря.
— Тогда я, пожалуй, пропал, — произнес Саттон.
— В соответствии с пересмотром от 7990 года, — продолжал робот официальным тоном, — принят закон, что всякий мужчина моложе ста лет, здоровый умственно и физически и свободный от религиозных установок (если таковые имеются, он должен обратиться в апелляционную комиссию), получив вызов, обязан драться на дуэли.
— Понятно, — обреченно проговорил Саттон.
— История дуэлей, — продолжал робот более оживленно, — весьма интересна и увлекательна.
— Что может быть увлекательного? Варварство одно, — пробурчал Саттон.
— Возможно. — В голосе робота появились менторские нотки. — Но людям оно свойственно до сих пор, и не только в этом аспекте.
— А ты, однако, наглец! — отметил Саттон.
— А надоело мне все, — признался робот. — Чертовски устал я от вашего человеческого самодовольства. Вот вы говорите, что отменили войны, а что на деле? Вы просто все устроили так, что другие не осмеливаются напасть на вас. Говорите, что покончили с преступностью. Покончили, конечно. С чьей угодно, только не с собственной. Причем, честно признаться, та преступность, с которой покончено, по человеческим-то меркам, и не преступность вовсе. Так, детские шалости.
— Послушай, дружище, — доверительно сказал Саттон. — А ты не рискуешь, произнося подобные речи?
— А вы можете выключить меня, когда надоест, — ответил робот. — Моя жизнь немного стоит, так же, как и моя работа. — Поймав взгляд Саттона, он заторопился:— Постараюсь объяснить, сэр, а вы послушайте… На протяжении всей своей истории человек был убийцей. С самого начала своего существования он был хитер и жесток, хотя слаб и уязвим, вот он и научился пользоваться дубинкой и камнями. Вначале были твари, которых он не умел убивать. Убивать могли они. Но человек был хитер, дубинкой и каменным топором он стал убивать мамонтов и саблезубых тигров, которых голыми руками не возьмешь. Так он обрел власть над животными, и истребил всех, кроме тех, которым милостиво позволил служить себе. Но уж тогда, когда он дрался с животными он дрался и с себе подобными. Животные были побеждены, но продолжались другие битвы — человека с человеком, народа с народом.