Устал, думал человек. Труднее работы у меня, пожалуй, в жизни не было. Еще бы пару миль, и я бы не выдержал и разбил корабль…
Вдали, на краю поля, возвышались какие-то постройки. От них отделилась черная точка — автомобиль.
…Сквозь трещины в кабину проникал ветерок. Он щекотал лицо, напоминал, торопил…
Дышать! — сказал себе человек. Когда они подъедут, ты должен дышать. Дышать должен, потом должен выйти и улыбнуться. Они не заметят. Ничего не заметят. По крайней мере, в первые минуты. Их отвлекут борода и драная одежда. Они будут тебя разглядывать и кое-какие мелочи пропустят. А дышать надо обязательно. Если не будешь дышать — заметят непременно.
Он старательно сделал глоток воздуха, почувствовал, как струя хлынула в горло, обожгла легкие…
Вдох, еще один — наконец воздух обрел запах и суть, вызвал непривычное возбуждение. Но вот неприятные ощущения исчезли, хотя не полностью, избавиться от них оказалось далеко не просто.
Сила воли… Сила воли и сила разума. Вот силы, которые ни один человек не умеет использовать до конца. Сила, способная отдавать телу приказы, и сила, способная завести механизмы, бездействовавшие столько лет…
Вдох, еще вдох. Сердце бьется все ровнее, все увереннее. Желудок. Не бойся, желудок. Печень, теперь твоя очередь, старушка! Сердце, давай в том же духе. Отлично!
Это же не старость, не усталость. Это ни с чем не сравнишь. О тебе позаботились — твой внешний облик сохранен, в любой момент ты можешь подняться по тревоге и включиться.
Но включение оказалось подобно шоку. Инстинктивно он чувствовал — так и будет — и боялся этого момента. Новая жизнь, забытый обмен веществ вызвали почти агонию, шквал в организме…
Теперь нужно заняться приведением в порядок цвета кожи. Вид ее ужасен — трупная синева с радужными разводами. Колоссальная концентрация энергии — и вот игра красок прекратилась. Осталась устойчивая голубизна. Худшее позади…
Руки с такой силой сжали рычаги управления, что суставы металлически хрустнули. Тело покрылось испариной, снова навалилась слабость…
Но нервы успокаивались, кровь пульсировала, и человек понял, что дышит, уже не задумываясь об этом.
Еще минуту он просто сидел, расслабившись. Ветерок гулял по кабине, ласково касаясь щек. Автомобиль был уже совсем близко.
— Джонни… — прошептал человек, — мы дома. Мы добрались. Это мой дом, Джонни. То самое место, о котором я столько тебе рассказывал…
Никто не ответил ему. Только где-то в глубине сознания возникло неописуемое чувство радости, знакомое разве что восьмилетнему мальчишке, который набегался за день и вечером забрался под теплое одеяло.
— Джонни! — крикнул человек. И вновь ощутил брожение радости, в этот миг напомнившее ему удовольствие, что испытываешь, сидя в кресле, уронив руку, и в нее тычется прохладный нос любимой собаки…
…Кто-то барабанил по обшивке корабля.
— Ну, ладно, — сказал Эшер Саттон. — Я иду. Все будет в порядке.
Он наклонился, вытащил из-под кресла портфель. Подойдя к выходу, щелкнул замком. Люк открылся, и он сошел на землю.
Там его ждал только один-единственный встречавший.
— Привет, — улыбнулся Эшер Саттон.
— Добро пожаловать на Землю, сэр, — сказал человек, и струны памяти дрогнули от сочетаний звуков в слове «сэр». Саттон остановил взгляд на лбу встречавшего, и разглядел неяркую татуировку — серийный номер.
Надо же — он начисто забыл о существовании андроидов! Наверное, вообще о многом забыл. Забыл тысячи привычных мелочей. Они выветрились из памяти за двадцать лет.
Он заметил, что андроид с любопытством разглядывает его. Взор того задержался на разодранной коленке, потом скользнул к босым ногам.
– Там, где я был, – резко сказал Саттон, – я не имел возможности каждый день покупать новые костюмы.
– Конечно, сэр, – ответил андроид.
– А борода, – продолжал Саттон, – потому, что бриться было нечем.
– Ну, что вы, сэр, я видел бородатых и раньше, – смущенно воскликнул андроид.
Саттон стоял, не двигаясь, и смотрел на раскинувшийся перед ним мир – на устремленные в небо верхушки башен, сверкающие в лучах рассветного солнца, на зелень парков и лугов, на голубые и алые вспышки цветов на склонах холмов.
Он глубоко вздохнул, чувствуя, как воздух живительной струей наполняет самые дальние уголки легких, которые так соскучились по нему…
Откуда-то из глубины памяти всплыли и нахлынули воспоминания. О жизни на Земле, о первых лучах Солнца, о пожарах закатов, о ярко-синем небе, о росе на траве, о быстром течении человеческой речи, о радостных звуках музыки, о дружелюбии птиц и белок, о покое и счастье…