То, что было надето на виноградовском собеседнике — от туфель из крокодиловой кожи до рубашки с расстегнутым воротом, — стоило неимоверных денег и именно поэтому вовсе не привлекало внимания.
— Вы хотели побеседовать именно со мной?
— Да, если не возражаете.
— Отчего же… С удовольствием! Оба? — Владимир Александрович бесцеремонно кивнул на потупившегося в сторонке мордоворота.
— Нет, что вы! Это просто сопровождающий.
— И на улице тоже?
— Да. — Аркадий Юрьевич виновато развел руками. — Что же поделаешь, время такое! Знаете, как в анекдоте? Идет «новый русский», а сзади парочка — вроде этого. Его спрашивают: кто такие? Он в ответ: дескать, это «Дирол с ксилитом» и «Орбит без сахара», они оберегают мои зубы с утра до вечера!
Виноградов и Катя вежливо засмеялись, даже телохранитель господина Холодовского вслед за хозяином продемонстрировал свой бульдожий оскал.
— Ступай, голубчик. Подыши пока воздухом, ладно? — спохватившись, отправил его на улицу Аркадий Юрьевич.
— Но, это самое…
— Пошел вон, я сказал.
Посетитель еще не закончил фразу, а дверь консультации за охранником уже захлопнулась.
— Прошу… Кофе, чай?
— Да, собственно, все равно, — обернулся Аркадий Юрьевич к Виноградову.
— Катенька, два кофе сделаешь?
— Конечно, с удовольствием!
Владимир Александрович и господин Холодовский прошли в комнату для посетителей.
— Присаживайтесь.
По молчаливому уговору они не стали занимать ни одну из так называемых «исповедален» — крохотных клетушек, в которых клиенты могли, не опасаясь чужих ушей и глаз, побеседовать с адвокатом на разные деликатные темы. Расположились прямо у окна, в мягких креслах напротив друг друга.
— Чем могу быть полезен?
— Владимир Александрович, видите ли, какое дело… Я приехал по просьбе Олега.
— Какого Олега? — Очень часто те, кто имел когда-то дело с Виноградовым, рекомендовали его впоследствии своим знакомым. Собственно, так и формировалась клиентура.
— Олега Ратникова, журналиста, — уточнил собеседник.
— Любопытно… А что случилось?
— Речь идет о вчерашнем дорожно-транспортном происшествии. Олег попросил меня помочь.
— Каким же образом?
— Ну, во-первых, я должен внести от его имени деньги в кассу вашей юридической консультации. Как я понимаю, за ведение дела?
— Да, но… Пожалуй, в этом нет необходимости.
Аркадий Юрьевич кивнул:
— Знаю! Олег сказал… Но вам ведь тоже незачем раскошеливаться, если появился я, верно?
Виноградов пожал плечами, а собеседник продолжил:
— Кроме того, я готов взять на себя все другие расходы по этому делу… Понимаете? В том числе и ваш гонорар.
— Очень мило.
Господин Холодовский сделал вид, что не заметил иронии:
— Разумеется, я не говорю о тех копейках, которые проходят через кассу. Потому что… Извините!
Помещение заполнилось мелодичной трелью радиотелефона. Аркадий Юрьевич вытащил из внутреннего кармана пиджака миниатюрную «нокию» и со смущенной улыбкой покосился на Виноградова:
— Ради Бога, прошу прощения!
— Мне что — выйти?
— Зачем вы так, Владимир Александрович… Алле! Кто это? Кто говорит? Понял… Перезвони попозже, я занят.
Холодовский придавил пальцем светящуюся кнопку и спрятал радиотелефон.
— Жена! Никуда не деться, я с этой трубкой — как пес на привязи. И все равно обиды, слезы…
— Сочувствую.
Некоторое время мужчины молча изучали один другого.
— Скажите, Аркадий Юрьевич, как вы считаете…
— Безусловно! Хотите воспользоваться моим?
— Нет, спасибо. — Владимир Александрович придвинул поближе стоящий на столике рядом с пепельницей телефонный аппарат производства давным-давно уже не существующей ГДР.
Стараясь не ошибиться, набрал номер Ратникова:
— Олег? Привет, это Виноградов.
— Здорово, Саныч! — Голос у журналиста был не то чтобы обрадованный, но и не такой, как вчера.
— Как здоровье?
— Ничего… Ночью тошнило, но сейчас уже получше.
— Сотрясение мозга, — авторитетно подтвердил диагноз врачей Владимир Александрович.
— Ладно! Ерунда. Оклемаемся, это не самое страшное… Ты откуда звонишь?
— Из конторы.
— Слушай, там к тебе должен человек один подъехать… Аркадий Юрьевич зовут.
— Кто такой?
— От меня. Он сам все объяснит.
— Олег, тебе вот только чужих проблем не хватает! — изобразил недовольство Виноградов.