-- Грибы не ядовиты. Но достаточно съесть хотя бы один, чтобы в течение последующих суток не испытывать на себе действия гипнотического порошка. А зачем же вы их ели?
-- Мы их ели просто потому, что они вкусные, -- сказал Незнайка. -Только лучше подсушить немножко...
-- Некоторым удивительно везЕт, -- вздохнула ОгонЕк. -- Даже непонятно, как это у них получается.
Тут послышался шум, и в номер без стука ввалились Мига и Крабс.
Глава двадцатая
Самый последний визит, после которого мы уже едва успеваем следить за событиями
В номер без стука ввалились Мига и Крабс. На них было жалко смотреть: грязные, худые, в изорванной одежде, с красными, обезумевшими глазами.
-- Где господин министр? -- просипел Крабс, тяжело дыша. -- Нам сказали, что он здесь...
-- А который вам нужен? -- поинтересовался Бигль. Вместе с Болтиком они сидели на диване и прикрывались развернутыми газетами.
-- Господин Тайный министр, это вы!
-- Допустим, это я. А вы кто такие?
-- Господин министр! В полиции нас даже не стали слушать, но, по счастью, кто-то из ваших личных сотрудников оказался рядом и посоветовал, где вас можно найти...
-- Так в чем же дело?
-- Господин министр...
-- Послушайте, Крабс, на кого вы похожи! -- шагнул к нему Бигль. -- Я вас едва признал!
-- Ах, господин министр, вы даже не представляете себе, чего мы натерпелись с того самого дня, когда вы посоветовали нам обратиться к этим...
-- Ни слова больше! -- Бигль предостерегающе поднял руку. -- То, что вы намерены сейчас сказать, является государственной тайной!
-- Хорошо, хорошо, господин министр, ни слова больше, как прикажете.
-- Так что же, вам удалось сбежать из банды?
-- Мы с самого начала хотели сдаться, но Ханаконда удерживал нас насильно, он бил нас!..
У Крабса из глаз брызнули слезы, он разрыдался, не в силах больше говорить.
-- Может быть, вы, Мигс, объясните нам, в чем дело? -- обратился Бигль ко второму чумазому субъекту.
-- Они собираются захватить телебашню, -- угрюмо доложил Мига.
-- Когда?! -- вскричал Бигль.
-- Да может статься, что они уже там...
-- Что?! -- Бигль бросился к телефону, а Крабс поднял заплаканную физиономию на второго министра.
-- Им нужен был ветр-аха-лет, -- выговорил он, всхлипывая и размазывая слезы по грязным щекам. -- Они хотели угнать верт-аха-алет и лететь к ба-ашне. Мы спрята-ались в лесу, а потом за нами гнался Рос-амаха...
-- Это какой Росомаха? -- поинтересовался Болтик. -- Тот, который пропал без вести?
-- Да, дикий ко-ротышка.
-- Чего-чего?..
-- Росомаха стал диким коротышкой.
А Бигль в это время уже отдавал по телефону судьбоносные для всего подлунного мира распоряжения:
-- Внимание, внимание! Передать информацию по цепочке: СИРОП В ТРУБЫ! СИРОП В ТРУБЫ! Срочно!
Бигль отстучал на трубке ещЕ один номер:
-- Ригль, вы готовы? (Лейтенант Ригль руководил обороной телецентра.) Что? Уже?!. Почему!!!
Бигль уронил трубку. Он был бледен, по его лицу катились капли пота.
-- Они уже там, -- произнес он еле слышно. -- Никто не ожидал... всЕ произошло слишком быстро.
Двадцать первая
Как Жмурик и Тефтель выполнили работу, которую согласно плану должны были выполнять Мига и Крабс
Часом раньше в пустынном переулке остановился тЕмно-зелЕный "Циклоп" повышенной проходимости и из него вышли двое коротышек. Они молча осмотрелись по сторонам, достали из багажника четыре канистры с бензином и, сгибаясь под их тяжестью, засеменили к автостоянке, занимавшей всю площадь перед телевизионной башней. Остановившись в проходе между тесными рядами автомобилей, первый начал отворачивать крышки. Но второй, одноглазый, сказал ему:
-- Погоди, Тефтель, осталось ещЕ четыре минуты. Шеф любит, чтобы всЕ было точно.
Оба присели на канистры, и Тефтель проворчал:
-- Что толку с этих минут, если полыхать будет всю ночь? Этих минут хватит, чтобы нас здесь арестовали: полицию наверняка уже подняли на ноги. Надо было пристукнуть Мигу и Крабса ещЕ тогда, когда они в первый раз к нам заявились.
-- Пора, -- сказал Жмурик, поднялся и начал откручивать крышки.
Опрокинув канистры, они начали щедро поливать асфальт. Бензин глухо булькал и струился под машины, готовый вспыхнуть от малейшей искры.
-- Эй, что вы делаете! -- крикнул сторож, высунувшись из своей кабинки и принюхиваясь.
-- Беги отсюда, студент, -- посоветовал Тефтель, едва на него взглянув. -- Сейчас здесь будет жарко.
Несколько секунд сторож ещЕ стоял, силясь что-то сказать, но потом повернулся и молча припустил прочь во все лопатки.
Когда весь бензин оказался на асфальте, Жмурик достал спички и поджег закатившийся на край стоянки ручеек. Синее пламя скользнуло под брюхами автомобилей и внезапно ахнуло ярким заревом.
Поджигатели спокойно вернулись в переулок и залезли в машину. Свое дело они сделали, оставалось только ждать от шефа новых распоряжений.
Вот взорвался первый бензобак, второй, третий... "Циклоп" содрогнулся, в окрасившемся заревом пожара вечернем небе замелькали обломки -- колЕса и куски искорЕженного металла. Беспорядочный грохот нарастал с каждой минутой, небо заволокли чЕрные клубы дыма.
-- Ну где же они? -- забеспокоился Тефтель. -- Тебе что-нибудь слышно?
Жмурик опустил стекло и с улыбкой закивал: за канонадой, криками и сиренами слабо, но прослушивался рокот скрытого за дымовой завесой вертолЕта.
Глава двадцать вторая
Как Ханаконда перехитрил всех и осуществил свой план. Почти осуществил. Не наверняка
-- Прыгай, -- приказал Ханаконда.
-- Ничего... -- гортанно прорычал Росомаха, -- не видно...
-- Прыгай!
-- Дым... темно... я не вижу...
Ханаконда взвел затвор и приставил дуло автомата к виску заросшего шерстью полукоротышки.
-- Хорошо, -- прохрипел тот, -- я прыгну. Опуститесь ниже. ЕщЕ ниже.
В клубах дыма совсем рядом показалась мачта антенны, Росомаха сжался пружиной и прыгнул. ВертолЕт пошЕл вверх, но Ханаконда успел заметить, что Росомаха всеми четырьмя конечностями ухватился за металлическую арматуру.
Этим утром, когда Росомаха приплЕлся в лесную хижину с поджатым хвостом и новой двойной порцией соли в мягкой части, Ханаконда в ярости едва не зашиб его кочергой. Казалось, все планы рухнули и придется ещЕ неделю вымачивать проклятую соль из ягодиц этого бестолкового звереныша. Но прошЕл час, другой, и всем стало ясно, что новый заряд соли не причинил Росомахе никакого вреда, за исключением душевных и физических мучений.