– Стоять! – услышал он властный окрик. Замер. – Руки на капот! Ноги шире! – Орехов выполнил и это. Подскочивший Абрек ребром ладони по шее выбил из него сознание. Оттащив тело в кусты, сел за руль «Москвича».
– Ну теперь ты понял? – зло спросил кудрявый. Роман, удивленно посмотрев на него, кивнул, хотя ничего не понимал. Когда кудрявый шагнул к нему с ножом, он подумал, что конец. Закрыл глаза и вдруг почувствовал, как ослабли опутывавшие его веревки.
– Пошли! – бросил ему кудрявый и, рывком поставив на ноги, стволом пистолета подтолкнул к выходу. Роман упал бы, не подхвати его кудрявый.
– Куда ты его, Гладиатор? – спросил один из телохранителей Татьяны.
– К Авдеичу, – кратко ответил он.
– Танька там, – усмехнулся телохранитель, – наверное, ждет не дождется.
Сидя в машине, Роман желал одного: вцепиться в горло сидевшего за рулем Гладиатора. Но мысль о том, что он не исполнит того, ради чего все терпел, остановила. К тому же слабость в избитом теле не позволяла надеяться на благополучный исход. Но Гладиатор привез его к небольшому поселку. Остановив машину у крайнего домика, вытащил Романа из машины и поволок в дом. Там их встретила пожилая женщина с палкой. Как понял Роман, бабушка Гладиатора. Они о чем-то быстро переговорили. Потом Гладиатор, которого бабушка называла Валерием, завел его в полутемную комнату.
– Теперь ты понял, почему я хотел тебя убить? – спросил Валерий.
– Если не брешешь, – сказал Роман, – то въехал.
– Теперь давай по-честному, – вздохнул Гладиатор. – Где пацаны?
– Да говорю! – заорал Бурко. – В Москве! У отца.
Недоверчиво взглянув на него, Валерий промолчал.
– А зачем тебе это? – поинтересовался Роман. – Неприятностей ищешь?
– Долго объяснять, – огрызнулся Валерий. – Ты-то что делать будешь?
– К Якину поеду. – Роман растянул в улыбке разбитые губы. Увидев удивленные глаза Валерия, потом мелькнувшую в них догадку и рванувшуюся к карману руку, вздохнул. – Дурак ты. Сам прикинь: бегать от Якина мне не пролезет. Рано или поздно выцепит и тогда с живого шкуру спустит. А если честно, – поморщившись, чуть пошевелил плечами. – Ты меня здорово отделал. До тебя Толик, сука, обрабатывал. Все поотбивал, гнида! – Кашлянув, выплюнул на ладонь сгусток крови. – Поэтому хочу переговорить с Якиным. Насчет деда Данилы узнать. И в рожу ему напоследок въехать. Все-таки здорово я их! – сказал Роман. – Они думали, они пупы земли. А какой-то дурак им всю обедню испортил. Так вот, если честно, я дурдома боюсь. Вот где ад. А Якин меня туда сунет, сто процентов. Поэтому я молчал. В общем, отлежусь у тебя трохи и к Авдеичу. Да не боись, я про это забыл.
Пошевелившись, Орехов открыл глаза. Болела шея. Он поднял руку к затылку. Почувствовал на груди что-то шевелящееся, холодное. Хотел смахнуть рукой. Но прежде чем его ладонь смела из-под распахнутой рубашки холод, он, вздрогнув, заорал от сильной боли у левой ключицы. Сбросив с себя быстро уползшую в кусты гадюку, схватился за чуть припухший укус. Замычал. По телу пробежала крупная дрожь. Орехов, мгновенно покрывшись потом, попытался сесть и завалился на бок. Сердце начало ускорять свой ритм, чтобы очень скоро остановиться навсегда.
Абрек скатился с асфальта дороги, зажимая ладонью простреленное плечо, рухнул в кусты. Прислушался.
– Духи! – зло прошептал он. – А этот придурок как специально остановился. Ездит на угнанной машине, как на своей. Да хоть бы тачка была шикарная. А то рухлядь взял. – Он проехал на «Москвиче» около трех километров. Остановился по нужде. Около него притормозил крытый брезентом «УАЗ». Из него выскочили двое молодых парней в милицейской форме и, направив на него оружие, потребовали, чтобы лег лицом вниз. Считая, что это переодетые боевики, Абрек пошел в атаку. Первого ударом каблука в лоб он сразу отправил в глубокий нокаут. Второй начал стрелять. Абрек, качая маятник, сблизился с ним. Но уже в последний момент тот всадил ему пулю в плечо. Абрек остро позавидовал Ковбою, который был мастером в качании маятника. Проверив документы, Алексей понял, что эти двое действительно милиционеры. Посадил их в «УАЗ», связал, заткнул рты и побежал вниз. Простреленное плечо сильно болело и кровоточило. От потери крови у Алексея начала кружиться голова. Разорвав на плече окровавленную рубашку, достал пистолет и выщелкнул обойму. С трудом выдернув пули из двух патронов, высыпал порох на рану. Вздохнул, достал спички и поднес огонек к ране. Порох взорвался яркой вспышкой. Вцепившись зубами в воротник, чтобы не заорать во весь голос, Алексей замычал. Запахло жженым мясом. Алексей выдохнул, встал и, пошатываясь, пошел вниз к небольшому поселку.
– Малыша убили, – простонал Спартак, – меня чуть зацепило, но сумел уйти.
– Откуда и почему там милиция? – Якин нервно заходил по комнате.
– Не знаю, – пожал плечами Спартак. – Мы въехали в ворота и рванулись в дом. А тут со всех сторон милиционеры с автоматами. И началось. Малыша сразу пристрелили.
– Сейчас и сюда приедут, – злорадно проговорила Татьяна. – Ведь милиция знает, что Малыш – твой человек.
– Петр Авдеевич, – заглянул в кабинет молодой парень. – Там Бурко пришел. Говорит, что хочет сообщить вам что-то важное.
– Хоть одна приятная новость за сегодняшний день. – Якин шагнул к двери.
– Я бы на твоем месте не пошла, – предупредила дочь.
Повернувшись, он увидел в ее глазах страх. «Боится, – подумал он. – Значит, Бурко может мне что-то рассказать, а ей этого не очень-то хочется».
Якин намеревался приказать телохранителям немедленно увезти Романа от дома. С минуты на минуту здесь должна появиться милиция. Но именно попытка дочери удержать его подтолкнула Якина. Насмешливо улыбнувшись, он вышел. Дочь бросилась следом.
– Где он? – спросил Якин.
– Вон. – Парень кивнул на стоявший в трех метрах от парадного входа старый «Запорожец».
– На заднем сиденье двое в мешках, связаны. Говорит, что мальчишки.
– Что еще говорит? – всматриваясь в «Запорожец», быстро спросил Якин.
– Что будет разговаривать только с вами, – ответил боевик. – У него какое-то предложение.
– Да? – удивился Якин. – И что же это за предложение?
– Не знаю, – пожал плечами парень.
– Ну что же, – решил Якин. – Времени, конечно, мало, но такой шанс упускать нельзя. Двух снайперов на крышу, – приказал он. – Одного туда, – махнул рукой на густые розовые кусты. – При малейшем подозрительном движении стрелять на поражение.
– Шеф, – промычал перевязанный Спартак. – Может, его сразу?
– Идиот, – не глядя на него, буркнул Петр Авдеевич. – Милиция и так вот-вот заявится. Кроме того, рядом народ на пляже. Делайте, как я приказал. – Повернувшись к дочери, улыбнулся: – Не хочешь выслушать его предложение?
– Он дурак, – стараясь говорить спокойно, улыбнулась она. – А что с дурака возьмешь? – Но голос выдал ее волнение. Якин опустился вниз и медленно вышел на улицу. Остановился.
– Что ты хочешь?! – крикнул он.
– Отдай мне того, – громко отозвался Бурко, – кто убил деда Данилу! Тогда возьмешь мальцов!
– И все? – засмеялся Якин.
– Ну насчет своей дочки тоже можешь немного узнать, – увидев вышедшую Татьяну, крикнул Роман.
– Заткнись! – Татьяна шагнула вперед. – Что ты…
– Ты забыла про мать пацанов! – весело крикнул Бурко. – Она тоже со мной! Авдеич, – обратился он к готовому броситься вперед Якину. – Она тебе много сказать может!
– Врешь! – рванулась к машине Татьяна. – Она мертва!
Якин с неожиданной прытью рванулся следом. Правильно поняв своего шефа, один из стоявших возле дома парней бросил под ноги Тане карабин. Она с размаха грохнулась на бетонированную площадку.
– Где Серова? – подскочил к машине Якин. Поднявшись, шмыгая разбитым носом, дочь подбежала к нему.
– Привет от деда Данилы! – заорал Бурко.
Перепрыгнув высокий железный забор, Абрек упал на траву, пошевелил раненым плечом. «Как первогодок влип, – с досадой поморщился он. – Теперь самый справедливый суд самостийной Украины припаяет мне лет двадцать пять, и буду изучать украинский язык».