====== Глава 78 ======
Кроме того, в Цветочном городе открылась типография, в которой начали печататься новые книги. Пилюлькин настоял, чтобы рукописи Незнайки были опубликованы неограниченным тиражом, книги должны были разойтись не только по Цветочному городу, но и Солнечному и в других ближних и дальних городах. Весь мир коротышек должен был узнать о замыслах нечисти и жмутах, понять, что это не сказка, а быль и быть начеку. Знайка одобрил это, хотя сам не мог до конца принять то, о чём прежде не упоминалось в научных книгах.
Книги с текстами рукописей Незнайки сделались бестселлерами во многих городах, ими зачитывались, но не многие верили, что это не фантастика. И поэтому расчёты Знайки и Пилюлькина, что книга Незнайки заставит многих быть осторожными и не поддаваться искушениям не совсем оправдались. В Солнечном городе по-прежнему было не всё ладно, процветало табакокурение, употребление алкоголя и безделье. Многие коротышки Цветочного города тоже не особо верили, что книга Незнайки не сказка. Незнайку вспоминали с теплом, но как большого фантазёра, выдумщика, которого теперь всем не хватало. И однажды жизнь в Цветочном городе резко изменилась. Это произошло ночью, когда коротышки крепко и сладко спали. Пробудились все от страшнейшего оглушительного грохота, почти одновременно все подскочили на своих постелях. Те, чьи домики находились ближе к заводу супер техники, увидали за окном огненное зарево. И тут же поспешили на улицы, наспех одевшись, потому что в Цветочном городе было начало зимы и повсюду лежал снег. Вместо завода супер техники лежали руины. Коротышки окружили их, недоумённо переговариваясь и почёсывая затылки. И тут другие звуки заставили коротышек поднять головы: в небе, освещённом луной, с рёвом неслись самолёты и что-то роняли на лету — чёрное и большое. Оно падало на мостовые, разрывалось и разносило серую пыльцу, искрящуюся при свете фонарей. Ветер распылял её повсюду, даже в открытые форточки домов коротышек. И каждый, кто вдыхал её, засыпал сном, гораздо более крепким, чем до сих пор. Те коротышки, что стояли на ногах, безмолвно падали, погружённые в сон без сновидений, напоминавший глубокий обморок. Знайка, также пробудившийся среди ночи, увидал самолёты, гремящие в тёмном небе и сбрасывающие что-то вниз, что разрывалось и заставляло коротышек падать. Он стремительно достал из тумбочки прибор невесомости и немедленно включил его, ожидая, что самолёты тотчас закружатся в воздухе волчком и унесутся невесть куда, но ничего не произошло. Самолёты мчались над городом, забрасывая его бомбами со снотворной пыльцой. Эта пыльца попала в комнату Знайки через форточку и он, поневоле вдохнув её, упал на пол без сознания. А в других комнатах и коридоре его домика на полу и в кроватях лежали, как убитые, его друзья… Пробуждение напоминало кошмарный сон. Знайка приподнял голову, ещё даже не успев распахнуть тяжёлые слипшиеся веки и тут же ощутил головную боль и ещё что-то холодное и неприятное на своей шее. Он потянул руку, чтобы пощупать, что это, но руки оказались гораздо тяжелее, чем прежде и на них что-то звенело. Знайка, наконец, с трудом разлепил веки. Он увидал: на его руках были кандалы, цепь тянулась от запястья к запястью и от неё — цепь к металлическому тяжёлому кольцу на шее. Закованы оказались и ноги. Знайка, опершись на локти и напрягши мышцы живота, постарался сесть и огляделся кругом. Справа от него с закрытыми глазами лежал Шпунтик, слева — Винтик и у обоих были на шее металлические кольца, от которых тянулась цепь к ручным кандалам, а цепь от ручных — к ножным. Присмотревшись, Знайка увидал и остальных своих друзей, закованных в цепи. Все они находились в подвале собственного домика, среди всякой рухляди и коммуникаций. Знайке стало нестерпимо страшно, как никогда. Коротышки начали постепенно пробуждаться, выбираясь из сна без сновидений в кошмарную явь. Шпунтик сел, гремя цепями и дико глядя на них. То же происходило со Винтиком. Вскоре все малыши с ужасом смотрели на свои оковы, ощупывали их, спрашивали друг друга, что это творится. Дверь в подвал резко распахнулась и на пороге появился коротышка в округлой каске, в чёрной шинели, такого же цвета брюках и сапогах, с автоматом наперевес. Лицо его было очень злым. — Ну-ка, поднимайтесь! — приказал он, наставляя на малышей автомат. — И выходите наружу! Живо!
====== Глава 79 ======
Коротышки начали медленно подниматься с цементного пола, отчего грохот цепей сделался оглушительным. В кандалах им оказалось весьма сложно карабкаться из подвала по деревянным ступеням лестницы, но они справились, помогая друг другу.
Знайка попытался было задать солдату с автоматом вопрос, что происходит, но тот лишь свирепо рявкнул: — Молчаааааать!!! Оказалось, что чуть ли не все жители города были закованы в кандалы и выведены из домов — картина была непривычной и пугающей. Никто из коротышек ничего не мог понять, все только переглядывались и спрашивали друг у друга, что это творится. Между ними прохаживались солдаты в чёрных формах с автоматами в руках и их начальники — офицеры в таких же чёрных гимнастёрках, только вместо круглых шлемов у них на головах были фуражки с позолоченными значками, изображавшими коршунов с огромными когтями. Вдалеке послышался оглушительный грохот — это гремели по мощёным мостовым танки, въезжавшие в город. На первом из них собственной персоной гордо стоял царь Гундосик. На нём была его корона и белоснежный мундир, на котором при свете солнца ослепительно сверкали ордена. Орденов было так много, что они не помещались на тщедушной груди коротышки, они болтались у него на животе и даже на брюках. Солдаты вытягивались в струнку и брали под козырёк, когда танк с царём Тьмутараканограда проезжал мимо них. Вслед за этим танком двигались другие, на которых ехала свита Гундосика — придворные в таких же белоснежных мундирах, только орденов у них было поменьше. Затем офицеры дали солдатам знак и те погнали толпы закованных в цепи коротышек к театру Одуванчика. Танк с Гундосиком направлялся туда же, прямо к этому театру, перед которым на площади уже стояли в оковах сам режиссёр Одуванчик, все театральные работники и артисты и на эту площадь прибывали новые толпы коротышек в кандалах, гонимые солдатами, грозившими им автоматами. Солдаты помогли Гундосику слезть с танка и на руках понесли его к эстраде перед театром, подняли на неё, затем услужливо установили перед ним микрофон. Гундосик мило улыбнулся, обнажив огромные белоснежные зубы. — Итак, мои милые подданные, — сладким голосом заговорил он, — сегодняшней ночью я, царь Тьмутараканограда, Гундосик Великий, завоевал ваш город и вас. И отныне вы — мои подданные, а я — ваш царь. Я обещаю никого не убивать, если вы будете послушны. Но помните: кто вздумает бунтовать — тот непременно умрёт! — он снова растянул рот в сладчайшей улыбке. Толпа коротышек на площади заволновалась и загудела, но офицеры сделали знак солдатам и те выдали автоматные очереди вверх с воплем: — Молчааааать! Его величество будет говорить! Всем молчааааать!!! Коротышки начали постепенно затихать. — Итак, непременно умрёт тот, кто скажет, что он — не раб великого царя Гундосика Великого, — продолжал Гундосик. — Отныне в вашу обязанность входит работать, работать и работать там, где вам укажут мои доверенные люди. Кто-то может стать солдатом, а не рабом, но эту честь надо заслужить. Взгляд Гундосика блуждал по толпе и вдруг остановился на Знайке, стоявшем среди других коротышек поодаль от эстрады. Рядом с ним, прижимаясь к его правому плечу, находился доктор Пилюлькин, слева — Винтик, а слева от Винтика — Шпунтик. — Пожалуй, я позже поговорю с чернью, — промолвил царь Тьмутараканограда, обращаясь к своим придворным, успевшим выстроиться за его спиной, пока он говорил речь, готовым выполнять любой приказ своего повелителя. — Я немного утомился. Я слышал, в Цветочном городе есть неплохая гостиница? Отлично. Она будет моей временной резиденцией. До тех пор, пока мои рабы не построят мне в Цветочном городе дворец из белого мрамора. Нет! Теперь я хочу дворец из малахита. А ты, — обратился он к Сморчку, услужливо согнувшему колени, — приведи-ка ко мне в гостиницу воооон того коротышку, — он указал на Знайку. — Ты, кстати, голубчик, узнаёшь его? — Это же тот самый любопытный зануда, явившийся тогда к нам с комиссией из Солнечного города! — вспомнил Сморчок. — Да, это именно он. Позаботься о нём. Двенадцать говорили, что он им нужен. Приведи его в мою резиденцию попозже. Двенадцать — так царь Гундосик называл двенадцать жмутов, которые сделали его царём, но при этом имели над ним тайную власть.