Когда-то это был его семейный очаг. Сейчас — просто дом.
Едва Норт вошел, как к нему навстречу кинулась экономка миссис Бантинг.
Ручки прижаты к чудовищных размеров груди, на лице — радостная, приветливая улыбка. Работая у него долгие годы, Бантинг была такой же неотъемлемой частью его дома, как и он сам.
— В конторе вас ожидает джентльмен, мистер Шеффилд.
Норт частенько вел дела на дому, поэтому его адрес был хорошо известен публике. Это была одна из причин, почему у него рядом с кроватью всегда лежал пистолет и почему огромный детина по имени Джонсон выступал в роли дворецкого. Джонсон внимательно следил за каждым незнакомцем, который появлялся в доме. Нельзя сказать, что Норт нажил себе кучу врагов, но таковые имелись. Харкер, например.
— Джонсон с ним? — спросил Норт, приглаживая непокорные волосы. Если носить шляпу, на голове не будет такого беспорядка. Но Норт терпеть не мог головные уборы.
— Да, сэр.
Норт через главный холл двинулся в комнату, которую использовал как контору. Опасности, связанные с его работой, были вполне реальными, но он доверял Джонсону и понимал, что проводить всю жизнь в страхе бессмысленно. Опасность делает человека умнее, но если видеть ее везде, это может погубить.
Помимо спальни и небольшой столовой, кабинет был единственным помещением, которым Норт пользовался постоянно. Он заново отделал его после того, как несколько лет назад ушел с Боу-стрит и занялся частным сыском. Стены в комнате были темно-синими, на полу — обюссонский ковер с орнаментом, в котором сочетались темно-серый, синий и темно-фиолетовый цвета. Много места занимал огромный стол из мореного полированного дуба, на котором мог улечься спать крупный мужчина. Норт знал это совершенно точно, потому что сам не раз ночевал здесь. Обивка на стульях вокруг стола была такой же темно-синей, как и стены. На одном из них восседал мужчина. Джонсон стоял у него за спиной — большой и сильный.
Гость поднялся, когда Норт вошел в комнату. Норт сразу узнал спутника Октавии на балу — нового лорда Спинтона, наследника деда Октавии. По слухам, именно за него она собиралась замуж.
Так какого дьявола ему нужно? Хрупкий и аккуратный Спинтон производил впечатление человека любезного, но непугливого, отчего Норт, несмотря на предубеждение, сразу проникся к нему симпатией. Спинтон хочет попросить его держаться от Октавии подальше? Мог бы и не утруждаться. У Норта и в мыслях не было приближаться к ней.
— Лорд Спинтон. — Он произнес приветствие без всякого выражения. — Чем могу помочь?
— Благодарю, что согласились встретиться со мной, мистер Шеффилд. — Держа в руках касторовую шляпу, Спинтон опустился на место, а Норт занял за столом такой же, но более удобный стул.
Потом позволил себе короткую усмешку.
— По-моему, у меня не было выбора.
Спинтон покраснел. Ну и пес с ним, если он не так прост, как выглядит.
— Я пришел по конфиденциальному делу, которое имеет отношение к помолвленной со мной леди Октавии Во-Давентри.
Словно стальной коготь вонзился Норту в сердце и повернулся там.
— Мои поздравления в связи с помолвкой, милорд.
Спинтон вновь смутился.
— Пока это неофициально, но, надеюсь, леди Октавия скоро осчастливит меня.
Если бы это еще взволновало Норта… Ну ничуть. В самом деле.
— Так что от меня требуется?
Спинтон заколебался, услышав отрывистый вопрос. Он что, ждал более цветистых поздравлений? Норт ничего не мог с собой поделать. Ему было досадно, что в глазах старого графа он был недостаточно хорош, а этот студень — пусть Норт даже несправедлив к нему! — оказался в самый раз. Конечно, у Спинтона было много преимуществ по сравнению с Нортом, по крайней мере по мнению света.
— Не так давно леди Октавия стала получать странные письма. — Спинтон достал из внутреннего кармана несколько сложенных листов бумаги и положил их на стол. — Она не считает их достойными беспокойства, но мне, как будущему мужу, они показались весьма тревожными. Я вытащил их из мусорной корзины в коридоре.
Нахмурившись, Норт придвинул письма к себе. Неужели кто-то стал угрожать Октавии? С чего бы это? Может, шантаж? Узнали о ее прошлом? Именно поэтому Спинтон и пожаловал к нему? И почему он копается в мусоре своей нареченной?
Норт развернул первое.
«Моя дорогая Леди,
Вот уже полгода я наблюдаю за Вами со стороны, испытывая страстное желание, которое больше не в силах терпеть…»
Норт с изумлением глянул на Спинтона, который сидел в напряженном ожидании.
— Это любовные письма.
Спинтон кивнул:
— От неизвестного поклонника.
Все так же хмуро Норт указал на остальные:
— Они все в таком роде?
— Более или менее.
Норт отодвинул их от себя.
— Итак, зачем вы их принесли? Спинтон выглядел сконфуженным.
— Потому что мне известна ваша репутация в решении разных загадок, нужно узнать, кто их присылает. Я беспокоюсь о безопасности Октавии.
«Я бы беспокоился о том, кто залезает к ней в постель». Нет, это несправедливо. То, что Ви получает любовные послания, совсем не означает, что у нее есть любовник. А Норту, как человеку, который лишил ее невинности, не пристало разбрасывать камни. Автор писем, судя по всему, не был с ней близко знаком. Это хороший знак! Иначе придется устраивать охоту на мерзавца.
Норт быстро пробежал остальные письма, которые принес граф. Ничего угрожающего, если только необузданная романтичность не превратится в безумную ярость.
Он протянул письма Спинтону:
— Я не в силах помочь вам, милорд. Спинтон захлопал глазами.
— Почему?
Норт какое-то время рассматривал его.
— Леди Октавия знает, что вы принесли их ко мне? — Спросив, он уже знал ответ.
— Нет. — Когда Спинтон краснел, он становился похожим на помидор. — Повторяю, что она не считает их опасными.
Норт рассмеялся, на этот раз искренне. Да, Октавию не запугаешь такими письмами.
— То, что вы так… беспокоитесь, хорошо рекомендует вас, милорд. У вас характер настоящего защитника. Но если леди Октавия не переживает по этому поводу, вам тоже ни к чему переживать.
Прекрасный лорд кивнул и сунул письма в карман.
— Я, наверное, выгляжу дураком.
— Совсем нет. — И это правда, поднимаясь сообразил Норт, Спинтон выглядел как человек, который всерьез озабочен. В этом не было ничего глупого.
Спинтон тоже встал.
— Вы когда-нибудь были влюблены, мистер Шеффилд? Норт проглотил комок в горле.
— Был, однажды.
— Я не знаю, встречались ли вы когда-нибудь с леди Октавией, но она принадлежит к тому редкостному и прекрасному типу женщины, обладать которой почел бы для себя за счастье любой мужчина.
Черт, об этом не стоило говорить Норту! Он обладал ею в ту короткую давнюю ночь.
— Вы счастливый человек, милорд.
Граф отправился прочь, но предварительно взял с Норта обещание отнестись к его случаю по-другому, если дела примут более тревожный оборот. Это было маловероятно, поэтому Норт с легким сердцем согласился.
— Значит, вы полагаете, письма постепенно перестанут приходить? — спросил Спинтон, уже держась за ручку двери. — Что поклонник леди Октавии переедет куда-нибудь и найдет себе новый объект для обожания?
Улыбаясь, Норт согласно кивнул. И не стал говорить Спинтону, чтобы тот не обольщался.
По себе он прекрасно знал, как это трудно — отказаться от Октавии.
Наступивший вечер раскинул над городом унылое покрывало темноты. Сидя у себя в гостиной, Октавия потягивала шерри. Спинтон собирался отвезти их вместе с ее кузиной Беатрис в великосветский клуб «Эден» поужинать. Жених еще не приехал, а Беатрис пока не спускалась вниз. Это был один из редких моментов тишины, которую Октавия ценила превыше всего.
Она выросла в театре и поэтому сызмальства привыкла к шуму и гаму, крикам и грохоту, сопровождавшим ее жизнь. Но ничто не могло сравниться со звучанием тишины, когда был слышен ритм собственного дыхания. Конечно, иногда тишина могла стать мучительной. Бывали дни — пусть не часто, — когда Октавии не хватало волнений, сердечных переживаний. Но больше всего ее удручало то, что она не могла поделиться своими переживаниями с Нортом.