— Кори. Полное имя — Коринна.
Мэри удивленно вздрогнула и с благодарностью взглянула на Чарли, обнявшего ее за плечи. Спустя минуту они вошли в гостиную с разбросанными по полу игрушками, и их обступили трое старших детей, в возрасте от семи до двух лет. Чарли сразу присел на корточки, чтобы помочь хорошенькой темноволосой девочке распутать шнур от лампы, обмотавшийся вокруг колеса игрушечной тележки. Наблюдая за ним, Мэри поражалась тому, как отлично Чарли ладит с детьми. Каково было бы растить Ноэль вдвоем? Может, жизнь их дочери сложилась бы иначе? И из нее, Мэри, получилась бы отличная мать? Эти вопросы вызвали у нее слабую горьковато-сладкую боль.
Через несколько минут Кэти привела Эверетта. Он был крупным, крепко сложенным, как Джорди, но унаследовал от отца рыжие волосы и длинное лицо, которое постоянно выглядело угрюмым. Но на самом деле Эв крайне редко впадал в мрачное настроение. Те, кто знакомился с ним, вскоре понимали, что приняли за мрачность его скандинавскую невозмутимость.
Он дружески поприветствовал гостей.
— Мэри, Чарли, как я рад вас видеть! А я боялся, что в такую погоду вы не решитесь приехать. — Он выглянул в окно, где ливень сменился ровным моросящим дождем. — Кстати, Чарли, ты не поможешь мне вытащить из подвала стремянку? Над верандой протекла крыша.
— Буду только рад помочь, — охотно вызвался Чарли. — А если у тебя найдется гудрон и кисть, мы вдвоем быстро заделаем течь.
Эв кивнул.
— Если к вечеру дождь кончится, я приму твое предложение.
Они перешли в кухню. Поминутно подбирая с пола игрушки и раздавая детям печенье, Кэти ухитрилась накрыть на стол. Пока Мэри баюкала малышку, жена Эва разлила по тарелкам густой суп, разложила ломти хрустящего хлеба, огромные порции салата и домашние пикули. Лучшей жены для сына Нора Лундквист не могла и желать.
Сама Мэри не сводила взгляда со спящего у нее на руках младенца — девочки, названной в честь ее лучшей подруги. Маленькая Кори даже внешне походила на свою тезку — те же белокурые волосы, курносый носик, ямочка на подбородке. Будь у Коринны дочь, она казалась бы близнецом этой малышки.
Мэри задумалась о Ноэль, о том, какой чужой становилась она временами. Но теперь их отношения представились Мэри в новом свете. «Мы еще не сдались. Надежда умирает последней…»
За обедом, поглощая аппетитную снедь, они разговорились об успешной карьере Эва, инженера-консультанта, о его хобби — он любил мастерить скворечники. Молодые супруги рассказали, как они познакомились, — на торговой ярмарке, куда Кэти, как это ни странно, приехала в качестве вице-президента компании, производящей краски и строительные инструменты. Затем разговор зашел о детях, о капризах, болезнях, кормлении в два часа ночи и так далее.
После обеда дети отправились спать, а взрослые устроились в гостиной. Только тогда Мэри и Чарли объяснили истинную причину своего визита. Они сообщили, в каком положении очутилась Ноэль, поделились своими подозрениями насчет Роберта. Мэри старательно избегала упоминать о том, что самоубийство Коринны могло на самом деле быть убийством, и была приятно удивлена, когда Эв в отличие от Джорди без колебаний поддержал беседу о сестре.
— Я был бы рад помочь вам. — Сидя на диване, положив на колени большие, загрубевшие от работы ладони, Эв грустно покачал головой. — Но сказать по правде, я почти ничего не помню — ведь в то время я учился в колледже. Мне запомнилось только, что перед смертью Коринна часто ссорилась с Робертом. Похоже, ее что-то угнетало. — Он рассеянно вытащил из-под подушки детский носок и принялся разглаживать его. — Но последнюю встречу с Коринной я помню так отчетливо, словно это было вчера. В субботу вечером я приехал домой на выходные. Коринна с Робертом ушли в кино. Должно быть, они окончательно разругались, потому что она вернулась домой сама не своя. Да, она была не в себе, казалось, что умер кто-то из ее близких. Конечно, тогда я не подозревал, что она… — Он осекся и прикусил губу.
— Беременна, — негромко закончила Кэти, сидя с ребенком в кресле-качалке у камина. — О беременности можно говорить не стесняясь, Эв. В наши дни это никого не шокирует.
— Значит, это стало известно только после смерти Коринны? — Чарли задумчиво перевел взгляд с Эва на полку, заставленную семейными фотографиями.
— Верно. — Брат Коринны горестно покачал головой. — Напрасно она не обратилась за помощью ко мне. Я бы… не знаю, что бы я сделал, но по крайней мере ей не пришлось бы страдать в одиночку.
— Думаешь, она сказала Роберту? — спросила Мэри. — О том, что он станет отцом?
— Скорее всего да, хотя поручиться я не могу. — Эв задумался. — Скажу только, что ссорились они бурно. Коринна вернулась домой вся встрепанная. У нее распухло и покраснело все лицо, как будто ее избили. Поначалу я думал, что Роберт и вправду избил ее. Жаль, что я ошибся. Иначе, поверьте мне, сейчас на кладбище лежал бы Роберт Ван Дорен, а не моя сестра. — Его лицо потемнело. — Но оказалось, что ее лицо распухло от слез.
— А она не говорила, из-за чего они поссорились? — Чарли прищурился, он задавал вопросы тоном опытного журналиста, к которому Мэри еще не успела привыкнуть.
— Нет, разве что… — Эв понизил голос, опасаясь, что его услышат дети. — Помню, как она повторяла: «Такое он никогда не простит».
Значит, он все знал.
— Она имела в виду Роберта? — предположила вслух Мэри.
— Я тоже так подумал, — ответил Эв. — Но теперь мне порой кажется, что она боялась отца. Для него такой удар был бы сокрушительным. Но я уверен, что он выдержал бы испытание и рано или поздно простил ее. Отец был не злым, а просто строгим.
Мэри вдруг вспомнила о дневнике.
— А ты, случайно, не знаешь, встречалась ли она с кем-нибудь еще?
Эв озадаченно нахмурился.
— Тайком от Роберта? — Ему не понадобилось объяснять: если бы Роберт узнал, что у него есть соперник, то избил бы его до смерти.
— Да, — подтвердила Мэри.
Эв на минуту задумался, потом покачал головой.
— Может, да, а может, и нет. Как я уже сказал, в то время я редко бывал дома. Нет, вряд ли… А почему ты спросила об этом?
— В ее дневнике я нашла упоминание о том, как ее подвез с вечеринки какой-то парень — она называет его «Дж.».
Эв откинулся на спинку дивана и потер подбородок.
— Среди наших знакомых был только один Дж. — мой брат, Джорди. Но в то время ему едва минуло четырнадцать, и он еще не успел получить водительские права.
— Наверное, этот парень был просто знакомым Коринны. — Но собственные слова не убедили Мэри. Они не нашли доказательства того, что у Роберта были соперники, но Мэри не покидало ощущение, что они упустили что-то важное, ключевой элемент, без которого все остальные не имели смысла. Вздохнув, она поднялась. — Эв, Кэти, простите, что мы отняли у вас столько времени. Обед был бесподобен. Вы даже представить себе не можете, как вы нам помогли.
— Предложение насчет крыши остается в силе. — Чарли выглянул в окно. Дождь кончился, на прояснившемся небе заиграла радуга.
— Спасибо, Чарли, но лучше я дождусь, когда кровля высохнет.
— Тогда давай хотя бы вынесем из подвала стремянку.
Эв покачал головой.
— Стремянка тоже подождет. Сказать по правде, я устал. Нелегко говорить о прошлом. — Он погрузился в молчание и вдруг оживился: — Подождите-ка, я сейчас.
Он ушел в соседнюю комнату и оттуда спустился в подвал, стуча каблуками. Вскоре он вернулся, неся в руках скворечник — причудливый домик из дерева и бересты.
— Это вам, — объявил он. — Просто прибейте его к шесту, и весной в нем обязательно поселятся птицы.
Мэри опять покраснела, но Чарли остался невозмутимым. Он принял подарок с трогательной благодарностью.
— Спасибо, Эв! Я уже знаю, где повешу его.
Мэри позволила себе блаженную минуту мечтаний о будущей весне, когда птицы снова станут вить гнезда, а они с Чарли будут наблюдать за пернатыми обитателями скворечника и их птенцами. Но мечты вдруг улетучились, исчезли, как радуга с неба, и их место заняла реальность. Мэри вспомнила, что покинет город задолго до следующей весны. Эта мысль пробудила в ней боль, которая настойчиво напоминала о себе всю долгую дорогу до Бернс-Лейк.