- Надеюсь, добрые ларошельцы, которые еще не умерли от голода, поймут меня лучше, чем марсельцы господина де Касо, и среди них не окажется безумца, готового следовать дурному примеру Пьера Либерта <Комендант имеет в виду Шарля де Касо, одного из градоначальников Марселя, который в 1596 г. попытался сдать испанцам осажденный город. Измена была открыта, и один из защитников Марселя - Пьер Либерта - пронзил де Касо мечом.>, - криво усмехаясь, говорил комендант Камилле.
- Собирайтесь в дальний путь - у нас мало времени, - обратился он к Камилле, когда она зашла пожелать ему доброго утра. - Гарри, отберите десяток надежных молодцов, да таких, которые не валятся с ног от голода. Эти слова относились уже к Джейкобсону. - Пусть они обыщут все кладовые, и все, что найдется, реквизируйте и тащите сюда. С наступлением ночи все это мы переправим на "Морскую звезду". Раз уж мы задержались с отплытием на сутки, следует основательно к нему подготовиться.
Мистер Джейкобсон сразу же отправился исполнять приказание г-на коменданта, а мадемуазель де Бриссар поступила совсем наоборот.
- Что же все это означает?! - спросила она, всплеснув руками.
- Только то, что Ла-Рошель будет сдана. Я отдал соответствующие распоряжения. Завтра армия короля Франции - а вернее, Ришелье - войдет в город.
- Ну что же, - задумчиво произнесла девушка. - Я рада, что вы приняли мужественное решение. Но к чему эти сборы?
- Я принял также и другое решение, Камилла.
- Вот как! Какое же?
- Мы отправляемся в Англию.
- В Англию?!
- Да, Камилла.
- Что же мы будем делать в Англии?
- Мы будем там жить.
- Жить - да, но в качестве кого?
- В качестве почетных гостей, союзников, а не пленников, что, несомненно, произойдет, останься мы в Ла-Рошели.
- Но я не собираюсь становиться гостьей Англии!
- Что может удерживать вас в Ла-Рошели?! В Ла-Рошели, занятой победителями?!
При последних словах коменданта щеки девушки покрылись густым румянцем.
- А-а, понимаю причину вашего нежелания отправиться в Англию, раздраженным тоном продолжал комендант, заметивший этот румянец. - Вам больше по душе общество господина д'Артаньяна и ему подобных. Но, Камилла, опомнитесь, прошу вас. В Англии мы будем окружены единоверцами, настоящими христианами. Вам будет оказан тот почет, которого вы заслуживаете.
Девушка отвернулась к окну.
- Камилла, я знаю вас с пеленок. Я изучил ваш характер лучше, чем свой, - это просто упрямство. Вы знаете этого гасконца едва ли вторые сутки.
Мадемуазель де Бриссар молча хмурила брови и кусала коралловые губки.
- Но, в конце концов, Камилла, это просто смешно! - вскричал комендант, которому, видно, было вовсе не до смеха. - Вы знаете, что небо лишило меня радости иметь детей, и я отношусь к вам, как к родной дочери. Неужели вы полагаете, что я позволю этому проходимцу волочиться за вами?
- Шевалье д'Артаньян - учтивый кавалер и храбрый солдат, а вовсе не проходимец, как вы изволили выразиться, сударь, - надменно произнесла мадемуазель де Бриссар и, не удостоив взглядом своего раздосадованного опекуна, вышла из кабинета.
- Боже правый! - вскричал комендант, когда створки дверей закрылись за девушкой. - Опять этот гасконец! Хотел бы я знать, чем он успел приворожить ее, когда она даже толком не видела его при дневном свете?!
Внезапная мысль заставила его замереть на месте. Комендант вызвал дежурного офицера, одновременно пытаясь вспомнить какую-то важную вещь.
- Пусть явятся эти трусы, что несли вчера портшез, - сказал он, досадливо морщась, словно терзаемый зубной болью.
Оба лакея были доставлены через пять минут.
- Так это вы прошлой ночью бросили портшез и удрали, словно трусливые зайцы?! - спросил комендант, одолеваемый смутными подозрениями.
- Ваша милость, поскольку мы знали, что в портшезе никого нет...
- Вы хотите сказать, что, если бы мадемуазель де Бриссар доверила вам свою жизнь и честь, вы вели бы себя, как подобает мужчинам?
- Ваша милость, мы дрались бы до последней капли крови!
- Я почти готов поверить вам, но с одним условием...
- Каким же, ваша милость? - почтительно спросил старший из лакеев, начиная надеяться на удачный исход дела.
- С одним-единственным условием. Вы, ничего не скрывая, опишете мне шаг за шагом весь путь, который вы проделали вчера, сопровождая мадемуазель де Бриссар.
- Нет ничего проще, ваша милость! - радостно воскликнули оба носильщика.
- Тем лучше, тем лучше, - благосклонно кивнув им головой, протянул комендант. - Тем лучше для вас. Итак?
- Мадемуазель-де Бриссар приказала нам отнести портшез к дому мадам Дюберже, но...
- Что же вы замолчали?
- Мне показалось, ваша милость, что мадемуазель не собиралась к мадам Дюберже.
- Вот как! Что же привело вас к такому глубокомысленному заключению, позвольте спросить?
- А то, сударь, что мадемуазель приказала двигаться по улице Аббатисс, хотя эта дорога - самая длинная.
- Так! Продолжай!
- Зато - это самая удобная дорога, если направляешься в городскую тюрьму, сударь.
- Не вижу связи между мадам Дюберже, мадемуазель де Бриссар и тюрьмой Ла-Рошели.
- Дело в том, ваша милость...
- Не советую вам увиливать от ответа!
- Дело в том, что не успели мы сделать и двух дюжин шагов, как мадемуазель де Бриссар объявила нам, что она передумала и не пойдет к мадам Дюберже.
- Куда же она приказала ее отнести? В собор на площади, не так ли?
- Это так, ваша милость, но...
- Черт возьми! Или вы будете говорить, или вас ожидают неприятности!
- Нет, нет! Ваша милость, мы расскажем все, что знаем. Только перед этим разрешите просить вашу милость об одной милости...
- Вы, кажется, позволяете себе ставить условия?
- Ни в коем случае, сударь! Мы смиренно просим у вас защиты.
- Защиты? От кого же?
- Видите ли, ваша милость. У нас есть некоторые основания полагать, что мадемуазель де Бриссар может рассердиться на нас, если мы сообщим вам, где она побывала до того, как направилась в церковь.
- Ах, вот в чем дело! - раздраженно проговорил комендант, резко смяв лист бумаги, лежавший перед ним на столе. - У них есть основания! Выкладывайте все начистоту, или мы не сговоримся, бездельники!
- Конечно, сударь, конечно. Мы и рассказываем вам все, как оно было. Но если мадемуазель де Бриссар пожелает после этого прогнать нас со службы...
- Ни слова больше о мадемуазель! Я плачу вам деньги, и вы скажете мне все, что знаете, или я, тысяча чертей, велю утопить вас этой же ночью! свирепо воскликнул комендант.
- Ах, ваша милость, вы не хотите сжалиться над вашими верными слугами, - со слезой в голосе проговорил тот из лакеев, что выглядел похитрее.
- Довольно! Я хочу знать все!
- Но, если мадемуазель откажет нам, где мы потом найдем такое хорошее место?..
- Бездельники! Я сам откажу вам от места за ваше позорное поведение прошлой ночью!
Видя, что комендант не на шутку разгневан, лакей сменил тактику. Он сделал круглые глаза и с поклоном приблизился к господину.
- Ох, сударь! Если бы вы знали, что у меня на душе творится, вы бы не изволили гневаться на своего верного слугу.
- Хватит говорить загадками. Если ты хочешь спасти свою шею от веревки - немедленно выкладывай все, что тебе известно. Твоего дружка это тоже касается.
- Ваша милость, перед тем как отправиться в церковь, мадемуазель приказала доставить ее к городской тюрьме.
- Я не ослышался?! Повтори, что ты сказал, каналья!
- Ну вот, сударь, вы изволили рассердиться...
- Так вы доставили ее к тюрьме?
- Совершенно верно, сударь.
- И что же было дальше?
- Мадемуазель приказала нам подождать ее. Потом она подошла к стражнику и о чем-то поговорила с ним.