Скоувил понимающе кивнул и опять повернулся к Перри.
– И кто же тогда… Вы, часом, не Майкл Уолш? Хотя нет, что я говорю. Майкл же у нас коротышка. – Сразу потеряв к Перри интерес, он огляделся и спросил: – Ну и что мне теперь делать? Повесить шляпу на ухо и сидеть ждать?
– Совершенно верно. Можно вон в том кресле.
Он кошачьим шагом направился в указанный угол, а я – к выходу, предупредив Перри, что скоро вернусь.
На крыше, в застекленной оранжерее, где у нас росли десять тысяч орхидей, Вульф поворачивал к свету горшки с гибридами онцидиума, которые уже собирались цвести, а Хорстман возился с ведром торфа и осмунды. Вульф, как обычно, притворился, что не замечает меня, и продолжал трудиться. В оранжерее он всегда ведет себя так, как будто он чемпион мира по боксу, разминающийся в своем личном спортзале, а я – подглядывающий за ним мальчишка.
Чтобы он не прикинулся еще и глухим, я закричал:
– Этот туз сидит внизу и требует, чтобы я прямо сейчас бежал к нему искать его тридцать тысяч! А я ему говорю, что лучше завтра с утра. Поскольку в шесть у нас встреча с клиентами.
– А если бы у тебя упал карандаш, ты бы тоже пришел советоваться: поднимать его или не поднимать?
– Просто он уже начинает злиться.
– Я тоже.
– Он говорит, что это срочно, что я хам и что он старейший клиент.
– Возможно, он и прав. Особенно в том, что касается тебя. А теперь оставь меня в покое.
– Хорошо. Пришел еще один тип, некий Харлен Скоувил. Эдакий матерый ковбой. Он посмотрел на Перри и сказал, что это не Майкл Уолш.
Вульф поднял на меня глаза и спросил:
– Тебе что, надоело получать зарплату?
Вместо ответа мне захотелось оторвать голову какому-нибудь онцидиуму, но я поборол в себе это желание и ушел, ограничившись дипломатичным: «Все ясно».
Внизу Перри уже стоял в дверях кабинета, держа в руках шляпу и трость.
– Простите, что заставил вас ждать.
– Ну так что?
– Ничего не получается, мистер Перри. Придется отложить до завтра. В любом случае я мало что успел бы сделать: времени до конца дня осталось совсем немного. Мистер Вульф очень сожалеет…
– Хорошо, – оборвал Перри. – Значит, в девять утра?
– Ровно в девять.
– Я буду ждать у себя в кабинете.
– Очень хорошо.
Я проводил его до дверей.
Скоувил одиноко сидел в кабинете, свесив голову на грудь. Он выглядел грустным и усталым, однако, заслышав мои шаги, сразу поднял на меня озорные блестящие глаза. Я развернул свой стул в его сторону и сел.
– Значит, вы хотите поговорить с Ниро Вульфом?
Он согласно кивнул.
– Да, была у меня такая идея.
– Видите ли, до шести часов мистер Вульф занят, а потом у него встреча с клиентами. Я его ближайший помощник, меня зовут Арчи Гудвин. Может быть, я могу чем-нибудь вам помочь?
– Да? – Он хитро прищурился. – Слушай, парень, что за гусь этот Ниро Вульф?
– Очень толстый гусь.
Скоувил недовольно поморщился.
– Слушай, ты со мной не крути, я и так не в своей тарелке. По эту сторону гор я чувствую себя иностранцем. – Он усмехнулся. – А кто это здесь был, когда я пришел?
– Клиент мистера Вульфа.
– Что еще за клиент? Имя-то у него есть?
– Думаю, что есть. В следующий раз спросите у него самого. Так могу я быть чем-нибудь полезен?
– Ну ладно. – Он махнул рукой. – Конечно, странно, что в то же самое время приходит кто-то еще… Но это явно не Майкл Уолш и тем более не дочка Линдквиста. Ты не удивляйся, я просто рассуждаю про себя. Слушай, у тебя нет клочка бумаги? Какой-нибудь ненужной?
Я взял со стола чистый лист и протянул ему. Он подставил обе ладони, поднес бумагу к лицу, открыл рот и сплюнул шматок жевательного табака размером с куриное яйцо. Хотя я довольно наблюдателен, этого фокуса я никак не ожидал. Неловкими пальцами он тщательно завернул жвачку в бумагу, отнес в мусорную корзину и вернулся на место.
– Похоже, к востоку от Миссисипи народ совсем не плюется. Мне-то ничего, я могу и сглотнуть, дело привычное, а вот Джон Оркат, тот бы не стерпел. Так ты спрашиваешь, чем мне можешь помочь? Не знаю… Дай Бог, если в этом городе найдется хоть один человек, на которого можно положиться.
– Что касается честных людей, то вас явно ввел в заблуждение какой-нибудь фильм или что-то еще. Их здесь столько же, сколько и по ту сторону гор. Немного, конечно, но попадаются. Вот я, например. Настолько честный, что даже работаю в ущерб собственным интересам. Ниро Вульф почти такой же. Но продолжайте, продолжайте. Жвачку вы уже выплюнули, теперь выкладывайте, что там у вас за душой.
Глядя мне прямо в глаза, он медленно подтер нос тыльной стороной ладони.
– Я сюда притащился аж из Вайоминга. Представляешь? Больше двух тысяч миль, и никакой уверенности, что дело у нас выгорит. Тридцать телят продал, чтобы денег на дорогу собрать. А для меня это сейчас ой-ой-ой сколько. Про Вульфа-то я вообще только сегодня утром узнал. А так и слыхом про него не слыхивал. У меня вот фамилия и адрес его на бумажке, и все. Но главное, мне с Уолшем встретиться, да с дочками – Фокса и Линдквиста. И еще с Джорджем Роули. И если, черт побери, все, что она говорит, окажется правдой, у меня уже зимой будут новые загоны. А в загонах кое-что покрупнее ящериц. Ну да ладно, ты мне лучше вот что скажи: ты когда-нибудь слышал про лорда Клайверса?
– Да, что-то я про этого гуся читал.
– И то ладно. Я-то почти не читаю. Какой смысл? Все равно ведь ничему не верю. Я вот и сейчас – пораньше пришел, чтобы самому посмотреть. А то мало ли чего. Вообще-то мы в шесть собирались прийти, все вместе. Но я решил: раз время есть, надо сходить разведать. Поговорить с этим Ниро Вульфом. Ты-то вроде ничего, не свиней пас, но хотелось бы и на него взглянуть. Это я из-за дочек так осторожничаю. С мужиками ведь проще: к ним присмотришься и уже понятно, на кого можно положиться, на кого нет. А бабу, по-моему, раскусить вообще невозможно. Ведь когда женишься, думаешь, что знаешь на ком, а потом выясняется, что нет. Я, правда, даже и не пытался: оно как-то ни к чему было. – Он замолчал и снова подтер ладонью нос. – Ты, конечно, скажешь, что я много болтаю. Все верно. Но ничего, тебе это не повредит. Я у себя в Вайоминге уже тридцать лет сам с собой разговариваю и ничего, терплю. Так что и ты потерпишь.
Так или иначе, мне действительно пришлось бы потерпеть, если бы не постороннее вмешательство. Зазвонил телефон. Я повернулся к столу и снял трубку. Сначала какая-то женщина попросила меня секундочку подождать, а потом раздался знакомый голос:
– Гудвин? Это Энтони Перри. Вам нужно приехать ко мне немедленно. Дело осложнилось. Отмените все ваши встречи, убыток я вам возмещу. На такси до меня всего пять минут.
Обожаю подобные заявления. Он, видите ли, чихнул, значит, все – время должно остановиться. И еще разговаривает таким тоном, что ответить можно либо «Слушаюсь, сэр!», либо «Да пошел ты…». Но я по натуре человек деликатный. Поэтому я сказал:
– О'кэй.
– Когда вы здесь будете?
– Я же сказал «о'кэй».
Я положил трубку и повернулся к Скоувилу:
– Мне придется вас покинуть: срочное дело. Впрочем, если я вас правильно понял, вы будете здесь в шесть часов, и мы еще встретимся. Верно?
Он утвердительно покивал.
– Слушай, парень. Я еще хотел спросить…
– Прошу прощения, но я тороплюсь. – Уже в дверях я обернулся и посоветовал ему: – А насчет Ниро Вульфа можете не сомневаться. Он настолько же честный, насколько и толстый. До встречи!
Я зашел на кухню, где Фриц раскладывал на разделочной доске разные приправы, и предупредил его:
– Я сейчас ухожу. Вернусь к шести. Дверь не закрывай, чтобы видеть прихожую. В кабинете сидит один субъект, и если у тебя будет время сделать доброе дело, предложи ему что-нибудь выпить и пожевать – он этого заслуживает. Если Вульф спустится до моего возвращения, предупреди его, что у нас посетитель.
Продолжая крошить пучок эстрагона, Фриц кивнул головой. Я снял с вешалки шляпу и вышел из дому.
3
Чтобы не терять времени, я не стал ловить такси. Машина у меня стояла, как всегда, под окном, но ехать на ней тоже не имело смысла: потом будешь три года искать, где ее оставить. Проще было дойти пешком, тем более что от дома Вульфа до Сиборд билдинг рукой подать. По дороге я размышлял о некоторых странных обстоятельствах. Почему Энтони Перри, президент «Сиборд продактс корпорэйшн», не поленился лично прийти в наше агентство, чтобы заявить о заурядной краже? Как говорят в рекламе телефонной компании: «Почему бы не позвонить?» И если он так уверен, что Клара Фокс не трогала этих денег, то не догадывается ли о какой-нибудь ловушке, которую ей подстроили? И так далее.