– Издеваешься, – покачал головой Охотников.
Чуб не решился что-либо заказывать из блюд, опасаясь, что в этом кафе отвратительная кухня и он отравится, когда впереди веселая ночь в клубе и похмельное субботнее утро.
Охотников заказал спагетти с морепродуктами и бутылку пива. Чуб ограничился бутылкой воды. Поймав на себе недоуменный взгляд, лениво мотнул головой к окну:
– Я на колесах.
Охотников изобразил на своем лице искреннюю радость за Чуба, когда тот, словно речь шла о покупке какой-нибудь мелочовки вроде зубочисток или пачки сигарет, сообщил о том, что купил новую машину, из тщеславия умолчав, что тридцать штук достались ему в кредит.
Чуб с отвращением наблюдал за тем, как ест Охотников. Игорь жадно жевал, пил пиво из горлышка, когда рядом стоял бокал, и успел заляпать вокруг себя весь стол, так что Чуб предусмотрительно отодвинулся от стола, чтобы ненароком не запачкать свой костюм.
– Ну, – поторопил Чуб, когда стало очевидно, что Охотников может сидеть так целый вечер, попивая пиво. – Давай ближе к делу. Сколько ты готов выложить мне за информацию?
– А у тебя есть информация? Не шутишь? Документы сможешь достать? Мне факты нужны, факты, понимаешь? – говорил Охотников с горящими от жадности глазами, перегнувшись через стол к Чубу и дыша на него пивом.
«Вот урод, – с неприязнью подумал Чуб. – Наверняка уже воображает, как его хвалит шеф, жмет его потную руку и выпивает с ним бутылку водки в своем кабинете. Выслужиться хочет, собака».
– Достать смогу. Вопрос в деньгах. Ты пойми, не так просто получить доступ к документам. И учти, я смогу отснять только копии, оригиналы никак.
– Да какая разница! Главное, чтобы документы были настоящие. Понимаешь?
Чуб смотрел на него холодно и спокойно. Охотников, напротив, выглядел взбудораженным, словно еще один шаг – и он сделает открытие мировой важности.
– Достану, – снова пообещал Чуб и повторил свой вопрос: – Сколько заплатишь?
– Да сколько надо. Ради такого не жалко! – махнул рукой Охотников, словно деньги для него всегда стояли на последнем месте. Может, так и было, если учесть, что он был фанатиком своего дела, куда угодно был готов сунуть нос, только бы в газете напечатали его статью и еще желательно со скандалом и громкими разоблачениями.
– Пятнадцать штук, – сказал Чуб и вперился в Охотникова испытующим взглядом. Тот растерялся, словно не ожидал услышать такую цифру.
– Пятнадцать? – переспросил с растерянностью Охотников, как будто хотел, чтобы Чуб сказал: «Нет, друг, тебе показалось».
Но Чуб повторил с ухмылкой.
– Пятнадцать. Ты же сам сказал мне: говори, сколько надо. Вот я и сказал. Только давай так договоримся: деньги вперед, а потом информация. Тут вообще дело скользкое, и я многим рискую, ты должен это прекрасно понимать, – напомнил Чуб и, неожиданно хлопнув Охотникова по плечу, добавил: – Но чего не сделаешь ради друга! Я готов рискнуть! Только можно один вопрос?
– Давай, – вяло кивнул Охотников, не пытавшийся спорить с Чубом по поводу цифры, так как знал, что бесполезно: раз Чуб решил что-то – его уже не переубедишь.
– Ты мне скажи, что ты потом собираешься делать, когда все это на газетные страницы выплеснется? Ты хоть представляешь, какая шумиха поднимется? Вдруг твоя инициатива не найдет одобрения?
– Найдет, – уверенно кивнул головой Охотников, словно сам давал себе одобрение на осуществление задуманного плана. – Точно знаю, что найдет. Я реально классную статью напишу, просто понимаешь, мне нужны факты. Без них разоблачения не выйдет, а получится одна клевета.
– Ну, допустим, – лениво усмехнулся Чуб, – разоблачишь ты их, и что дальше? Думаешь, премию получишь, похвалу от начальства?
– Что ты как маленький совсем, ничего не понимаешь! Меня повысят, доверят что-нибудь серьезное, и я перестану быть мальчиком на побегушках. Разве так сложно догадаться?
«Нет, это ты ничего не понимаешь, – думал Чуб. – Не понимаешь, куда суешь нос и чем все это может закончиться. Хотя мне какая разница, чем все это закончится? Я тебе намекнул, парень, что могут ногами вперед вынести, но ты думаешь в Бэтмена поиграть, стать героем, разоблачающим злодеев. Не надо мешать таким людям. Раз хотят, то пожалуйста, возможность попасть в переплет всегда присутствует. А я заработаю на тщеславии этого дурака, которому захотелось славы. Что ж, слава бывает и посмертной. Это в лучшем случае, на что он сможет рассчитывать».
– Чего ты так смотришь на меня? Мысли отгадать хочешь, что ли? – спросил Охотников, учуявший, о чем думает Чуб.