«Замечательный рисунок», — похвалил он девочку.
«Спасибо, — поблагодарила та, не переставая орудовать резинкой. — Только я и так вижу, что плохо».
«А мне нравится, — заявил Амос, осторожно останавливая ее руку. — Знаешь что, если ты все равно собираешься уничтожить свое творение, лучше подари его мне».
«Зачем он вам? Он же неудачный».
«По-моему очень даже удачный. Он живой. Настоящее искусство тем и отличается от фотографии, что позволяет „додумать“ всю остальную Вселенную с бесконечным количеством вариантов ее бытия».
Девочка критически осмотрела листок бумаги, склонив голову на бок. Вряд ли она поняла мысль, которую хотел донести этот странный человек.
«Как скажете, — наконец пожала плечами художница. — Только разве вы не знаете, что делать подарки незнакомым людям запрещено?»
«Тогда я куплю его. Это ведь не запрещено?»
«Нет»…
— И что же было дальше? — вопрос следователя беззастенчиво вклинился в поток воспоминаний.
— Дальше?
— Вы купили рисунок?
— Наверное… Не помню.
Почему он опять соврал? Опять две трети изворотливого и трусливого жителя Весты дали о себе знать? Вот ведь он, этот рисунок, лежит в разделе «инвентарь» его аккаунта. Это же так легко проверить! И наверняка уже проверили. Но к чему тогда все эти расспросы?
— Вы расплатились за покупку?
— Наверное… Это было так давно…
— Чем? У вас ведь не было денег.
И тут Амос внутренне похолодел. Он вспомнил момент, когда его рука уже полезла во внутренний карман куртки, и тут он сообразил, что так и не озаботился наличными. За продукты он расплачивался средствами со счета, все необходимые на первое время вещи игра предоставляла и так, а задерживаться надолго в этом мире он не собирался. Денег у него не было. И никакого предмета для обмена тоже. Зато в «инвентаре» валялась всякая мелочевка на память из посещенных миров и аксессуары для прохождения игры.
— И вы отдали ей имплементатор эмоций…
Теперь Амосу показалось, что в голосе следователя проскользнула насмешка.
— Почему именно его? У вас же были с собой и другие предметы.
— Не знаю, — растерялся геймер. — Мне хотелось дать ей что-нибудь настоящее, «живое», более интересное, чем простой сувенир из иного мира.
— Но вы же знали, что передавать вещи из реального мира в игровую вселенную категорически запрещено?
Так вот из-за чего этот унизительный допрос!
— Э-э-э… виноват. Вы теперь отключите мой аккаунт? Надолго? — заволновался Амос. — Но ведь это самая невинная вещица, которая существует…
Имплементатор действительно был самым невинным аксессуаром геймеров. Он позволял подстраивать «картинку» под эмоции и желания игрока. Если игроку хотелось, чтобы холодное оружие ярко сверкало на солнце, то устройство добавляло блики. Если игрок желал, чтобы битва выглядела более жестокой и кровавой, дорисовывало потоки крови и горы изуродованных трупов. Оно меняло освещенность, звук, насыщенность цвета, могло убрать или, наоборот, добавить какие-то детали.
— Вы знали о запрете и сознательно нарушили его?
— Знал. Но я тогда совсем не думал об этом…
— А о чем думали? И для чего передали имплементатор боту?
— Она рисовала… — пробормотал Амос.
Как будто бы эти два слова могли что-то объяснить.
— То есть, передавая боту прибор, вы полагали, что в его руках он будет работать точно так же, как и в ваших?
Янтарные глаза сузились, насмешка в голосе допрашивающего превратилась в настоящую издевку.
— Да, конечно. А разве это не так?
— Не так, — повторил дознаватель. — И правила недвусмысленно об этом говорят, запрещая передавать ботам игровые аксессуары из реального мира. В игровой вселенной имплементатор не станет перерисовывать картинку согласно желаниям и эмоциям игрока, он изменит игровой мир. Реально изменит, понимаете?
— Реально?
Амос заерзал на стуле.
— Но… Как же… — промямлил он. — Надеюсь, ничего непоправимого не случилось? Что может пожелать ребенок? Конфету послаще, кошку попушистее…
Золотисто-янтарные глаза хищника немигающее уставились на собеседника, черный зрачок расширился до предела. Следователь открыто ухмыльнулся. Сердце Амоса упало в пятки — пантера перед прыжком, которая еще и смеется над своей жертвой.