Выбрать главу

В разведку с аэродрома послали два истребителя. Летчики вернулись и доложили – авиаматка перевернулась вверх днищем и затонула.

Это был первый и единственный случай в истории войн, в истории международной авиации, когда современный мощный авианосец погиб в результате воздушной атаки одного-единственного самолета.

Боевые действия советских добровольцев наносили тяжелый урон японской авиации, морскому транспорту, наземным войскам на полях сражений. И все же численное превосходство оставалось на стороне императорской армии. Летчикам-добровольцам зачастую приходилось вступать в бой с силами, превосходящими их в два, порой в три раза. Тем не менее японские пилоты не выдерживали стремительных атак, несли тяжелые потери, и воздушное поле боя оставалось за добровольцами.

Японцы имели значительное преимущество и в том отношении, что все их резервы, базы находились значительно ближе от театра военных действий, чем тылы, далекие тылы советских добровольцев. А свои острова, по примеру Великобритании, они самодовольно называли непотопляемым авианосцем.

Через два года в Японии готовились торжественно отпраздновать две тысячи шестьсот лет существования империи. Если не считать попыток монгольского нашествия на остров Кюсю, закончившегося трагически для грозных азиатских завоевателей, можно считать, что страна Ямато никогда не подвергалась нападению. Быть может, только в незапамятные времена. В продолжение веков, тысячелетий священный ветер камикадзе надежно оберегал страну от вторжения. Об этом кичливо напоминали потомки древних самураев, решивших в наше время осуществить завет императора Дзимму и накрыть, как шапкой, весь мир японской крышей. Хакко Итио!

Недосягаемость японских островов вызывала и укрепляла в Токио чувство безнаказанности за любые авантюристические действия военных. Трудно сказать, кому первому пришла мысль поколебать самонадеянное чванство самураев, но осуществить это взялись советские летчики-добровольцы, входившие в состав китайской гоминдановской армии.

Ранним утром 20 мая 1938 года шесть бомбардировщиков, имевших опознавательные знаки китайской авиации – белая звезда в синем круге, ушли на задание, к которому добровольцы-летчики готовились долго. Путь предстоял дальний – туда и обратно несколько тысяч километров, и поэтому бомбардировщики ушли без сопровождения истребителей. Только над континентом их эскортировали два десятка стремительных «И-15», новых машин, находившихся на вооружении советской Красной Армии. Эти истребители вместе с летчиками были в распоряжении китайского командования.

Несколько раз летчики меняли курс, и наконец, оторвавшись от китайского берега, пошли в направлении японских островов. Истребители, качнув крыльями – добрый знак пожелания счастливого пути, повернули обратно. Шесть экипажей тяжелых бомбардировщиков летели одни над бескрайними просторами моря. Как и на Формозу, они шли на сухопутных машинах.

Остров Кюсю, самый южный остров Японского архипелага, находится в тысяче километров от китайского берега. Но до берега от полевого аэродрома еще несколько сот километров, а еще, ложные курсы, полет над Кюсю от одного объекта к другому, возвращение на базу – в общей сложности, по самым минимальным подсчетам, летчикам предстоял путь не меньше как в четыре тысячи километров.

Перед штурманами лежали раскрытые карты с обозначением трех японских городов на острове Кюсю: Сасебо, Нагасаки, Фукуока – цели, к которым направлялись бомбардировщики. В Сасебо располагалась база японского императорского военного флота, в Фукуока – крупнейшая авиационная база, а из Нагасаки уходили в Китай транспорты с войсками, оружием. Порт Нагасаки питал всю японскую армию, воевавшую в Китае.

Группа бомбардировщиков беспрепятственно подошла к острову Кюсю. Как и на Формозе, ни единым выстрелом зениток не встретили их с земли – слишком уж невероятным казалось появление авиации противника над любым из «непотопляемых авианосцев», составлявших Японский архипелаг. Было все, как обычно при бомбометании: самолеты легли на боевой курс, штурманы приникли к прицельным приспособлениям, вот центр города, раскрылись бомбовые люки, но... вместо бомб на порт Сасебо полетели кассеты с листовками, обращенными к японскому народу.

Кассеты отделились от самолетов и рассыпались белым снеговым облаком листовок, опускаясь все ниже, гонимые легким встречным ветром.

На каждом листке с изображением летящего журавля – древнего символа счастья японского народа – строки иероглифов звали к миру, клеймили позором милитаристов, развязавших войну с Китаем.

«Война, которую Япония ведет против Китая, – говорилось в листовках, – несчастье для наших народов. В этих несчастьях виновна военная клика, которая хочет уничтожить Китай.

Убитые и раненые японские солдаты – трагедия для их семей. Мы сочувствуем вам. Народ Китая любит мир. Если и вы хотите мира, мы приветствуем вас, как лучших друзей. Война для нас только средство защиты. Не верьте недостойным людям, которые говорят иначе! Не посылайте в Китай своих сыновей на верную смерть. Давайте жить в мире и улучшать свое благосостояние...»

Для многих людей, населявших японский остров Кюсю, 20 мая 1938 года могло бы стать последним днем их жизни, но летчики-добровольцы вместо бомб сбросили листовки с призывом к миру, с предостерегающими словами о возмездии, о каре для тех, кто развязывает войну, о грядущих бедствиях для народа, если он не сможет образумить воинствующих генералов...

Шесть бомбардировщиков с опознавательными знаками китайской авиации пересекли с юга на север ведь остров Кюсю, сбросили такие же листовки над Фукуока и Нагасаки. Нагасаки!.. Пройдет не много лет, и над этим многострадальным городом появятся другие самолеты, другие летчики, которые превратят Нагасаки, так же как Хиросиму, в атомный полигон. Для десятков тысяч людей сияющий августовский день погаснет и превратится в беспросветный мрак смерти. И дети, обреченные на медленное умирание от лучевой болезни, станут клеить бумажных журавликов в тщетной надежде, что они принесут им счастье...

Через шесть часов непрестанного полета над морем и сушей бомбардировщики советских добровольцев возвратились на свою базу вблизи Ханькоу. Полет оказался на диво удачным – только на обратном пути, уже вблизи китайских берегов, их пытались обстрелять с японских военных кораблей...

Уже на другой день китайские газеты были полны восторженных сообщений о налете на остров Кюсю. Китайская авиация предупредила агрессоров! Япония перестала быть неуязвимой! Тысячелетний миф о недосягаемости Страны восходящего солнца разрушен! Китайские летчики сделали грозное предупреждение японской клике!

И никто из читателей этих газет не знал, что беспримерный полет на остров Кюсю совершили простые советские парни, которые в шутку называли себя ван ю-шинами...

А Вадим Губанов, летчик-доброволец из сиоганьской авиационной группы, ничего не знал об этих событиях. За несколько дней до полета Тимофея Крюкина и его товарищей на остров Кюсю Вадим был сбит в воздушном бою. Последним, кто его видел, был Антон Якубенко. Они вели бой с японскими истребителями – восемь на восемь. Нормально. Но в разгар боя из-за облаков на них свалилось еще восемнадцать японских истребителей. Двадцать шесть против восьми! Вадим поджег японский самолет, но в это время его атаковали три истребителя. Антон ринулся на помощь товарищу, сбил одного. В это время машина Вадима вспыхнула, – видимо, пули попали в бензобаки. Вадим успел выброситься из горящей машины, пролетел несколько сот метров и далеко внизу раскрыл парашют. Его атаковал японский летчик. Антон пытался отогнать вражеский самолет, но в это время ему навязали бой два других истребителя, и он потерял Вадима из вида. Бой происходил над районом озер, захваченных японцами. Если Вадима не расстрелял японский самолет, когда он беспомощно болтался на стропах, возможно, Вадим и спасся, но упал на вражескую территорию.