— Он несовершеннолетний... У тебя есть разрешение его бабушки на допрос? Она его опекун.
Челюсть Тирни дергается от раздражения.
— Кто ты, его адвокат?
Я расправляю плечи и поднимаю подбородок.
— Нет. Я его учитель. А Дэвид сейчас в классе, так что ты не можешь его забрать.
— Это полицейское расследование, Кэлли. Не говори мне, кого я могу и не могу забрать. Убирайся с моего гребаного пути.
Я не двигаюсь, лишь наклоняюсь.
— Я знаю тебя. Помню тебя. Я помню, как ты, будучи выпускником, пытался подсыпать "Рогипнол" в напитки первокурсниц на вечеринках после уроков. — Я оказываюсь прямо у него перед носом, шипя, как мама-змея кобра. — Я знаю тебя.
Его рот кривится, и он смотрит на меня сверху вниз.
— Ух ты. Думаю, можно вытащить девушку из Джерси, но нельзя вытащить сучку из девушки, ха.
— Эй!
Я поворачиваюсь на звук голоса Гарретта. Его яростный голос. Он стоит в коридоре, в нескольких метрах от меня, а за ним группа студентов.
— Следи за своим языком, Тирни.
Гул шепота, несколько смешков и одно "О черт" исходят от подростков позади него.
— Гарретт, все в порядке.
Он качает головой, стиснув челюсть и сверкая глазами.
— Нет, не в порядке. Ни капельки.
— У нас какие-то проблемы? — спрашивает Тирни, выпячивая грудь, как тупоголовая обезьяна.
О, ради всего святого.
— Да, ты говоришь с ней так, что для меня это большая проблема.
И тут появляются детские телефоны. Какофония щелкающих кнопок записи эхом разносится по коридору. Вполне возможно, что мы в прямом эфире на Facebook.
— Прекратите. — Я свирепо смотрю на них. — Уберите свои телефоны!
Тирни делает шаг к Гарретту.
— Мне не нравится твой тон. Ты угрожаешь полицейскому?
Гарретт не в силах отступить — он не так устроен.
— Только если ты хочешь спрятаться за своим значком. В противном случае... Я просто угрожаю тебе.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — кричит мисс Маккарти, подходя к нам, преодолевая напряжение одним своим присутствием.
Тирни отступает от Гарретта, его плечи немного опускаются.
— Я хочу расспросить Дэвида Берка о пожаре в Бэйгроув-парке. Мисс Карпентер возражает против того, чтобы я вытащил его из ее класса.
— У него нет ордера, — объясняю я. — У него нет разрешения от опекуна Дэвида.
Мисс Маккарти кивает.
— Я приведу Дэвида в свой кабинет. Мы поговорим там. — Она пристально смотрит на Тирни. — Все мы.
— Но, мисс Маккарти...
— Кэлли, — обрывает она меня. — За все годы, что ты меня знаешь, я когда-нибудь создавала у тебя впечатление, что я слабовольная?
— Нет. Нет, Вы не создавали такого впечатления.
— Ты действительно думаешь, что я позволила бы плохо обращаться с одним из моих детей? Кем-нибудь? — ее взгляд скользит по коридору, затем возвращается ко мне. — Эти маленькие засранцы — вся моя жизнь.
Я делаю вдох и медленно выдыхаю.
— Хорошо.
Я открываю дверь аудитории, и мы втроем идем по проходу. Я осматриваю сиденья.
— Где Дэвид?
Глаза Лейлы широко раскрыты и встревожены.
— Он... он ушел.
~ ~ ~
И вот так начинается охота на Дэвида Берка — собственного Билли Кида Лейксайда. Звонят родителям, выдается ордер на обыск в доме бабушки Дэвида, хотя он там больше не живет. В школе появляется еще больше офицеров, которые тащат друзей Дэвида в офис, чтобы допросить их. Слухи вспыхивают, распространяются и разрастаются — как огонь.
В социальных сетях появились сообщения о том, что Дэвида заметили в Нью-Йорке, когда он притворялся бездомным, а также, что он убил кого-то в парке и разжег огонь, чтобы сжечь тело. Были подзаголовки и ретвиты, подозрения по поводу слежки полиции и проникновения полицейских под прикрытием в школу. Но уже несколько дней — Дэвида нет.
В следующую субботу я остаюсь ночевать у Гарретта, а утром мы идем завтракать в дом его родителей. Там все трое братьев Гарретта.
— Ты что-нибудь слышала, Кэлли? Дэвид в твоем классе, верно? Ты знаешь, где он? — спрашивает меня Райан через кухонный стол.
— Она ничего не слышала, — отвечает за меня Гарретт.
— Кэлли? — Райан в данный момент меньше похож на старшего брата Гарретта и больше похож на полицейского, чем когда-либо прежде.
Жена Райана, Анджела, тоже это чувствует.
— Ты не на дежурстве, детка.
— Оставь ее в покое, Рай, — снова отвечает Гарретт, держа меня за руку под столом. — Она заботится о ребенке. Она расстроена.
— Если он ей небезразличен, она должна сказать мне, где он, — парирует Райан. — Это серьезное дерьмо. Вся улица могла сгореть дотла... дома... люди могли пострадать.
— Я не знаю, где он, Райан, — говорю я ему просто, потому что это правда. — Я ничего не слышала.
Райан откусывает кусочек рогалика и переводит свои карие глаза на Гарретта.
— Твои игроки знают, где он находится?
Гарретт пожимает плечами.
— Возможно. Но я не собираюсь их спрашивать.
— Почему нет?
— Потому что я не собираюсь заставлять их лгать мне.
Гарретт наклоняется вперед над столом.
— Ты уже не тот старый Райан, но должен помнить, как это было в школе. "Они против нас. Отрицай до самой смерти, кодекс чести подростка". Я гарантирую тебе, что каждый ребенок в этой школе знает, где сейчас Дэвид Берк... и я также могу гарантировать, что ни один из них не расскажет нам. Точка.
~ ~ ~
Уже вечером, после того как мои родители легли спать, около десяти часов, я получаю сообщение. Я дала всем детям свой мобильный, потому что они мои исполнители — я сказала им, чтобы они написали мне, если что-то случится, если они не смогут репетировать или им понадобится помощь.
Это Дэвид. Я на заднем дворе. Выйдете на улицу?
Я не шокирована тем, что он знает адрес моих родителей. Я вернулась достаточно давно, чтобы помнить, что все знают, кто и где живет в маленьких городах. Я выхожу через раздвижные стеклянные двери во внутренний дворик, и Дэвид появляется из темноты кустов, которые окаймляют двор. Он выглядит усталым, его светлые волосы слегка развеваются, и слишком сильное напряжение для человека его возраста отражается в его глазах.
— Дэвид... — вздыхаю я. — С тобой все в порядке?
Он пожимает плечами, заставляя себя улыбнуться.
— Со мной все в порядке. Но послушайте, мне нужна услуга. Я не могу доверять своим друзьям... они идиоты. Но, я собираюсь уехать на некоторое время... так что... могу я оставить своего ежика Вам? Вы позаботитесь о ней для меня?
Дэвид поднимает переноску в руке — клетку для хомяка — и ставит ее на столик во внутреннем дворике. Я замечаю комок черных и бежевых иголок в углу, выглядывающий из кучи разорванных газет.
— Ее зовут Писсер. (с англ. Зассанка)
— Писсер? — спрашиваю я.
Дэвид приподнимает одно плечо.
— Это казалось правильным. Она писает на меня каждый раз, когда я ее обнимаю.
— О. — Я киваю. — Ладно. Да, конечно, я позабочусь о ней для тебя. — Я сажусь в кресло и жестом приглашаю его сесть рядом со мной. — Ты хочешь что-нибудь поесть?
— Нет, я в порядке.
— Куда... куда ты отправишься?
— Там, где они не смогут меня найти. Может быть, в Северную Каролину или...
— Нет. Нет, послушай меня, ты не должен этого делать. Я останусь с тобой, хорошо? Мы пойдем вместе и объясним полиции, что ты этого не делал. Мы заставим их понять.
Дэвид смотрит на меня, и прожектор над ним придает его лицу бледное, землистое сияние, отчего он кажется еще более хрупким. Совсем ребенком.