Как-то раз ко мне подошла Флер. Не дав ей ничего сказать, я холодно сообщил, что костюм подобрал сам, а танцевать умею; зайду за ней в без пятнадцати шесть.
Я жил по инерции. В этом мире. Сначала - на беззаботной, теперь - на мрачной.
В общем, вы поняли весь масштаб мучающих меня мыслей к тому моменту, когда выпущенная на полетать команда вместе со мной собственно летала. Точнее, на тот момент, когда в мою светлую голову отрикошетил от трибуны отбитый Гойлом бладжер...
Очнулся в медпункте. Мяч сделал чудо - перемешал в голове мысли до такой степени, что я решил в этом мире окопаться, жить и развиваться.
До бала оставалось четыре часа. Я вышел на квиддичное поле.
- Хоть вы и сволочи, - мрачно и философски сказал я, глядя на небо, - а я все равно буду радоваться тому, что есть, и подгребать под то, что есть, все, что можно. Вот так вот вам, гады... - мою речь прервала молния, ударившая в двадцати сантиметрах от моих ботинок. Я мстительно прищурился: - Ладно-ладно, теперь я буду говорить вам и про вас гадости исключительно мысленно!
Какой милый мальчик, - умилилась где-то там брюнетистая леди, поигрывая боевой косой на цепочке...
Глава опубликована: 26.09.2010
Глава 18
Смысловой нагрузки не несет))
Йо-хо-хо!
До бала оставалось аж четыре часа, но меня после депрессии мучила неумолимая жажда действий. Посему я оглядел подготовленную мною к балу мантию и начал творить. Трансфигурить то бишь...
Итак, я знал, в каком платье будет Флер. В моем активе - серебристая мантия из атласа, волшебная палочка, хорошее знание трансфигурации и воображение.
Через три часа я удовлетворенно наблюдал свое творение.
Вместо мантии, стандартных брюк и рубашки у меня теперь были: недохалат (или пересмокинг) серебристого цвета с голубыми вставками по бокам; серебристые брюки с аналогичными же вставками; голубая рубашка. Кроме всего, я добился от брюк и рубашки переливчастости, а на рубашке, на плече слева логичным продолжением моего лица виднелся абзац с иероглифами. Трансфигурировал ботинки в серые туфли.
Осмотрел получившееся в итоге и остался более менее доволен. Если в этом мире не получится с разведкой и юриспунденцией, пойду в кутюрье. Накинул сверху рабочую мантию, также трансфигурированную в копию обычной мантии отчима, полюбовался собой и пошел встречать Флер.
Пока шел по школе, ловил на себе унылые взгляды окружающих. Накинутая сверху мантия полностью закрывала мой костюм.
Возле шармбатонской кареты я простаивал не один. Рядом скучали еще с тридцать юношей старше пятнадцати - как хогвартцы, так и дурмстрангцы.
Двери кареты открылись, и оттуда четким строем вышли девушки во главе с мадам Максим. Откуда-то сразу явился Хагрид с застенчивой улыбкой. Полувеликан взял под ручку директрису, уводя ее с линии моего обзора. Сразу за Макси, как оказалось, шла Флер.
Я отвесил девушке полупоклон и взял под руку. Вот так мы и прошли в чемпионскую комнату - Флер в шикарном платье и с чуть грустной улыбкой и я с бесстрастным лицом в наглухо закрытой мантии.
За две минуты до выхода я скинул верхнюю мантию, очаровательно улыбнулся присутствующим: "Сюрприз!" и снова влился в колонну чемпионов с партнерами. Как я говорил, я шел с Флер, Крам не изменил себе и пригласил Гермиону, Поттер радостно скалил зубы младшей Уизли. Идиллия...
Итак, открывающий бал чемпионский вальс начался.
Должен признать, что Поттер очень неплохо танцевал, Уизли тоже не подкачала. Крам и Грейнджер на удивление гармонично смотрелись вместе и тоже танцевали хорошо.
Флер танцевала прекрасно, я ее не подвел и танцевал великолепно. Я скромный, я помню.
Вбитые знания не прокуришь! Я помню, что когда меня учили танцевать слизеринцы, та же Дафна, к примеру, каждый раз, когда я ей на ногу наступал, пускала в меня какой-нибудь паскудный сглаз. Я стал мастером танцев за рекордно короткое время.
Как мне показалось, Флер была приятно удивлена.
Мы оттанцевали положенное и благополучно заняли столик неподалеку от танцпола. Я притаранил себе вишневый сок и ананасовый сок даме.
Поначалу мы помолчали, а потом постепенно разговорились. Говорили о всяких мелочах, о всяком бреде, но, тем не менее, эта болтовня ни о чем принесла мне невероятный эмоциональный подъем. Как будто мне действительно четырнадцать и я действительно влюбился. Но четырнадцать мне было уже дано, и это время ушло безразвратно... То есть безвозвратно...
Потом мы пошли гулять на улицу в парк рядом. По пути в коридоре произошел один инцидент...
Я как раз рассказывал Флер какую-то шутку про гиппогрифов, когда получил резкий удар под дых и сразу после него - в челюсть. Хорошо хоть рот успел закрыть...
Удары были хороши - я отлетел к стенке и сполз по ней на пол.
- Урод!.. - удивительно злой Роджер Дэвис, которого мы не заметили, увлекшись разговором, собирался продолжить свое благое дело. Я уже собирался встать и накостылять этому гаду (поверьте мне, боль в большинстве своем больше психологический фактор; а за всю мою адвокатскую практику Министерство как только не пыталось на меня надавить, да и квиддич с войной свое дело сделали), когда Дэвиса резко отбросило к соседней стенке и хорошенько припечатало об пол. Практически сразу после этого надо мной склонилась Флер с тревожным взглядом и вопросом "Ты как?". Так, сценарий номер шесть, раненый храбрящийся герой:
- Все нормально, - я успокаивающе улыбаюсь. - Просто тут жарковато, а пол приятно холодит спину, - Флер чуть улыбается. Я поднимаюсь. Француженка внимательно за мной наблюдает, я на секунду допускаю на лицо гримасу боли. Коридор темный, по идее, она не должна увидеть. То, что вейлы хорошо видят в темноте, я, школота необразованная, в упор не знаю.
По пустому коридору[1], мимо живописно развалившегося Дэвиса, мы все же прошли в парк. Постепенно снова пришло то беззаботное настроение, что было до встречи с Дэвисом.
Каким-то макаром мы слетели на тему добра и зла, когда я сказал:
- И вообще, нам нечего бояться, ты же слышала: мой брат спасет все наши страны от Волдеморта!
Мы посмеялись, а потом Флер неожиданно спросила:
- А ты как ко всей этой ситуации относишься? - вроде небрежно, но уж слишком отстраненно Флер смотрела в сторону. Я ответил честно:
- Не знаю, пока не задумывался над этим. Да и информации для сравнительного анализа маловато. А что, - я широко открыл глаза и драматичным громким шепотом спросил: - Ты хочешь меня завербовать?
- А то! - таким же шепотом и с таким же выражением лица сказала Флер, после чего патетично воскликнула: - Переходи на сторону зла! - прежде чем она успела добавить еще что-то, я, дитя интернета, въедливо спросил:
- А печеньки у вас есть? - Флер, удерживая улыбку, серьезно ответила:
- Я напеку.
- Я настолько тебе надоел? - грустно спросил я. Флер состроила возмущенную рожицу и, кажется, пробормотала что-то вроде "зараза".
Не знаю, сколько мы в сумме проболтали, но все кончается, посему по прошествии некоторого времени я проводил Флер к карете. По пути она рассказала, что после моей сказки Габриэль, услышав "Маугли" в оригинале, обозвала Киплинга лжецом, аргументируя свое заявление фразой "Мэтт не так рассказывал".
Дежурно поцеловав меня напоследок в щеку, Флер исчезла в карете.
Уже в своей комнате, лежа в кровати, я думал о том, что деградирую. Один поцелуй в щеку - а я уже летаю куда-то. Причем, судя по лицу видевшего меня Малфоя, на моем лице это все отображается. Поймал себя на мысли, что против такой деградации я не против.