— Не знаю, то, что она мозг локальной операции проводимой на территории школы — это понятно и ежу, но какой-то слабенький мозг, не тянущий на злодея, который даже не проверил магазин, входя в комнату к предполагаемой жертве. За всем этим стоит крупный игрок, и кто это, нам и предстоит выяснить. Так что для тебя очень важная миссия, привести того, кто сейчас из преподов за главного, сюда, чтобы передать ее в руки законному правосудию, так сказать. Я же не маньяк-психопат, чтобы просто так ее прирезать, лишая нас единственной зацепки.
Хотя именно так мне и хотелось с ней поступить, но какие бы чувства меня не обуревали, мысль, высказанная Грине, была вполне логичной, следовательно, так и нужно будет поступить. Он оценивающе на меня посмотрел, хмыкнул, и, кивнув, довольно резво умчался за подмогой, не забыв закрыть за собой дверь.
— Отлично, а теперь поговорим, — она вздрогнула, вызвав при этом чувство брезгливости и отвращения. То же мне крот в подземелье. План то не блещет умом, а реализация и того хуже. — Что это такое? — я кивком головы указал на макет.
— Я не знаю. — Она прямо посмотрела на меня. Шок от происходящего начал снова улетучиваться. Вот ведь упрямая дрянь.
— Можем продолжить игру в равновесие, заканчивающееся увлекательным полетом. — Ровно проговорил я, прикрывая глаза. Усталость резко начала накатывать, как и осознание того, что все уже действительно практически закончилось.
— Это артефакт.
— Уже интереснее. И для чего он нужен?
— Он глушит систему. На время или нет, мне не известно. Это я приказала Софье найти недостающие детали в подвале, согласно предоставленного заранее списка. Но я не знаю, как он работает. Мне лишь предоставили его схему. Активировали его за пределами школами.
Уже знакомый гул в голове начал заглушать слова женщины, а очертания комнаты поплыли перед глазами. Как же не вовремя. Я старался стоять прямо, не показывая изменений в своем состоянии начинающейся колоться секретарши.
— Нападения были не только в школе? — кровь застучала в висках, а звук биения собственного сердца заглушал все вокруг.
— Я не знаю. Моей единственной задачей было забрать книгу, ликвидировав директора и сгруппировать остальных, раздав данные учеников, чьи кланы так или иначе пересекались с императорской семьей.
— Отличный план, особенно мне понравилось про возможные пути отхода, которых нет. Вы, идиоты заперли здесь сами себя, — перед глазами отчетливо встал образ Викентия, сменившееся образом матери. Вода. Она повсюду. Во мне. В воздухе. В женщине.
— Я больше ничего не знаю, я всего лишь выполняла инструкции, — она попятилась, упираясь спиной в ножку стола, которая от сильного давления подломилась. От падающей столешницы и всего содержимого на ней женщина довольно ловко увернулась, резко при этом вскакивая на ноги.
Как-то отстранённо глядя на ее действия, как в замедленной съемке, я понял, что не знаю, как отключить нахлынувший и усиливающийся наплыв дара, но где-то на грани сознания интуитивно понял, что могу им управлять, словно кто-то переключил рубильник, давая мне право на небольшое и локальное управление этой стихией. Две мощные плотные струи воды, вырвались из моих рук и на манер прочных жгутов оплели рванувшую к выходу воблу. Два резких движения руками, и они притянули визжащую, переходящую на ультразвук, женщину поближе ко мне. Сейчас я видел все довольно четко, словно мое зрение улучшилось в несколько раз. А мысли были плавными и тягучими, как вода.
Я увидел, что жгуты подпитываются не только мной, собирая влагу из воздуха, а также из тела секретарши, видимо, вызывая у нее ни с чем не сравнимую боль.
— Наверное, ты больше ничем не можешь мне помочь. — Резкий взмах и два потока воды буквально выносят ее из окна, распадаясь на каскад капель, отпуская ее в свободной полет, как я ей и обещал. Вряд ли она знает большее, ей заплатили, она согласилась. Никто не станет раскрывать всех карт перед такой дурой, а организатор всего этого явно не идиот.
Некоторое время я стоял не шевелясь, глядя на образовавшуюся радугу возле моего окна, блеснувшую в свете упавшего, но продолжающегося светиться макета, потом тряхнул головой, прогоняя наваждение и обессиленно падая на пол. Правую ногу свело судорогой, а в голове что-то напряженно пульсировало. На пол упала капля крови, и я, спохватившись, ухватился за нос, пытаясь остановить кровотечение. Никогда раньше дар не просыпался во мне дважды в сутки, и о таких последствиях его частого пробуждения мне никто не сообщал. Нужно вставать, потому что, что-то мне намекает, что еще ничего не закончено и нас еще могут ждать те самые неприятные сюрпризы, о которых Гриня говорил.