– Лучше тебе с ним не связываться, – сказала она.
– Понимаю.
Как просто, слишком просто – снова безумно влюбиться в Алека Блэншарда и вкусить то, что однажды уже познала… Нет! Это ужасно! Надо быть сильной, бодрой, неунывающей и хранить верность Майклу, Мэдди развела руками.
– Тогда покажи ему. Тебе надо проявить твердость. Ради себя и ради мальчика.
– Знаю, – вздохнула Либби. – А это значит, надо идти. Не так ли?
– Да, так.
– Что ж, ты права.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– А я уж думал, мы не пойдем, – признался Сэм.
Они шли по дороге к фамильному дому Алека. Мальчик удивился, когда Либби сообщила ему о своем согласии, но вид у него был чрезвычайно довольный.
Либби размышляла над тем, как доставить сынишке побольше радости и вместе с тем не поощрять дружбы между ним и Алеком. Однако ничего путного ей в голову не приходило.
– Долг вежливости, – произнесла она, стараясь говорить как можно безразличнее.
– Он тебе не нравится, правда? Я имею в виду Алека.
Либби остановилась и пристально посмотрела на сына.
– Алек мне вполне нравится.
– Не похоже. Ты ему не улыбаешься так, как Майклу. Ты даже не смотришь на него.
– Он не Майкл, Сэм.
Сэм пнул ногой камешек и стал смотреть, как он катится.
– Ты его давно знаешь?
– Да.
– Ты ему нравишься.
Либби споткнулась от неожиданности.
– Конечно, я ему нравлюсь, – сказала она раздраженно.
– Я имею в виду – так же, как ты нравишься Майклу.
Она остановилась и пристально посмотрела на него.
– Откуда ты знаешь?
Сэм был само простодушие.
– Знаю. Он задавал массу вопросов.
– Каких таких вопросов? – спросила Либби. Сэм пожал плечами.
– Ну, где мы живем, что ты делаешь, счастливы ли мы, нравится ли тебе то, чем ты занимаешься? Как будто ему все интересно, особенно «счастливы ли мы». А что, если он тоже хочет жениться на тебе?
– Я не собираюсь выходить замуж за Алека Блэншарда, Сэм. Я выхожу замуж за Майкла.
От ее горячности у Сэма округлились глаза. Но потом он снова пожал плечами, стараясь принять ее ответ как данность.
– Мне тоже нравится Майкл, – заверил он и подцепил другой камень носком, продолжая шагать по дороге.
Либби следила за ним, взволнованная больше, чем когда-либо. По мере того как они приближались к дому Алека, с видом на деревья и бирюзовый океан, ее нервы, и без того натянутые, как струны рояля, напрягались все больше и больше.
Сейчас она могла бы найти миллион причин, почему им не следовало сюда приходить. По сравнению с ними желание доказать, что она не боится больше влияния на себя Алека, казалось ничтожным.
Поздно… Дорога плавно поворачивала, и в конце за поворотом Либби увидела дом Блэншардов, выглядывающий из-за монолитного причудливого забора. На заборе сидела маленькая белокурая девочка.
В тот момент, когда девочка увидела их, она радостно замахала Сэму, потом отвернулась и стала неистово вопить:
– Идут! Папа! Папа, они идут!
Либби бессознательно замедлила шаг. Сэм без всяких колебаний помчался навстречу новой подружке. Не успел он добежать до забора, как девочка спрыгнула вниз, калитка открылась и появился Алек.
На нем были синие с белым парусиновые шорты и расстегнутая белая рубашка с короткими рукавами. Темные волосы были еще влажные после душа, а щеки более гладкие и румяные, чем обычно, как будто он только что побрился. Высокий, стройный, загорелый, он был убийственно хорош собой. Глядя прямо на Либби, он улыбался, и, что хуже всего, один только взгляд на него заставлял ее сердце неистово колотиться в груди.
Полная решимости оставаться спокойной и уверенной в себе, Либби старалась остудить свой пыл.
Алек потрепал Сэма по волосам, но при этом не сводил глаз с Либби. Когда она подошла ближе, он протянул ей руку.
– Ты пришла. – Хрипловатый голос звучал на удивление ласково.
Либби ожидала, что он будет злорадствовать, и уже готовилась дать отпор. Ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Она позволила ему взять себя за руку и сказала с намеренно вежливой улыбкой:
– Спасибо, что ты нас пригласил. Это очень мило с твоей стороны.
– При чем тут «мило»? – сказал Алек, растягивая слова, и Либби почувствовала, что его минутная растерянность исчезла.
Калитка захлопнулась за ней со зловещим щелчком. Она в панике дернулась, готовая броситься наутек. Но вырвать руку, которую Алек продолжал крепко держать, не удалось.
– Расслабься, Либ, – сказал он, дразняще лаская большим пальцем ее ладонь. – Я не наброшусь на тебя прямо здесь.
Лицо Либби вспыхнуло, а он потянул ее за собой.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить. Это Джулиет. Джулиет… – он повернулся к маленькой девочке, – это Либби, мама Сэма.
В его голосе промелькнула едва заметная нотка надежды, словно он хотел добавить: «Думаю, вы подружитесь». Вместо этого он, помолчав, добавил:
– Прошу любить и жаловать.
Либби смотрела на Алека во все глаза. Затем медленно перевела взгляд на его дочь.
Раньше ее пронзала боль при мысли, что у Алека есть еще один ребенок – и тоже восьми лет. Всеми силами она старалась не думать о девочке, но, если не удавалось с собой справиться, она представляла себе эдакую сирену вроде Марго – маленькую белокурую обольстительницу. В реальности все обстояло совсем не так.
О да, Джулиет была похожа на мать – такие же длинные светлые волосы, такие же прелестные высокие скулы и нежный овал лица. Но в ней начисто отсутствовало то, что выделяло Марго. Она была худенькая, бледненькая и, очевидно, очень застенчивая.