Спокойная уверенность его голоса лишала ее присутствия духа. Либби взглянула на него по-новому.
Алек больше не был беспечным юнцом-сердцеедом. В тридцать четыре года наступил расцвет его жизненных сил. Алек стал сильным, уверенным в себе, могучим, решительным. Эти качества, правда, Либби заметила в зачаточном состоянии еще восемь лет назад, но теперь в нем появилась теплота, отеческая надежность.
Когда-то давно она полюбила Алека таким, каким он тогда был. А сейчас испугалась полюбить его снова, только уже – другого, в новом – гораздо лучшем – обличье. Нет! Этого нельзя допустить, это было бы ужасно. Алек ее не любит. На самом деле он просто хочет завоевать любовь сына, только и всего.
Либби скрестила руки на груди, защищаясь и от него, и от себя самой.
– Пошли, – сказал Алек. – Детям будет приятно.
– Не хочу… – начала было Либби, но Алек не стал ее слушать.
– К черту, Либби, приободрись. Ты что, хочешь, чтобы дети заподозрили неладное?
– Что-то неладное существует на самом деле, – настаивала она. Алек покачал головой.
– А по-моему, все в порядке. – С этими словами он схватил ее за руку, не давая возможности вырваться. – Пошли же.
А ей так хотелось, чтобы тот – их – день остался в памяти таким, каким он ей запомнился, вне времени и пространства. Повтора быть не может…
Один день счастья, всего один. Ну и что? Жизнь остановилась? Глупости. Чушь и ерунда. Это была сказка, а все сказки рано или поздно кончаются.
Восемь лет назад Либби совершила роковую ошибку: приняла фантазию за реальность. Теперь же она этого не сделает. Она взрослый человек и знает, куда идет и с кем. Теперь будет держать Алека Блэншарда на расстоянии. Она должна совладать с ним.
– Хорошо, – сказала она и медленно пошла за ним.
День был волшебный. Дети, не жалея глоток, звали их поплавать наперегонки. Но Либби подозвала девочку к себе и заплела в косы мокрые волосы, в беспорядке облепившие ей лоб.
Как мать и дочь, они сидели рядом на песке и смотрели, как Алек взвалил Сэма на спину и поплыл в открытое море. Вскоре они вернулись и стали резвиться у берега, вызывая взрывы хохота у Джулиет.
Позже все вчетвером построили замок из песка, потом чертили на песке свои имена и наблюдали, как набегающие волны стирают их. С аппетитом съели сэндвичи, которыми Алек запасся в Спэниш-Уэллсе, запивая их теплым шипучим напитком из банок и заедая. липкими от растаявшего шоколада печеньями. Облизав шоколад с пальцев, побежали в воду. Впервые за многие годы Либби была счастлива.
Она даже не стала возражать, когда Алек повел ее искупаться напоследок и обвил рукой ее плечи. Солнце уже садилось, с океана подул ветер.
Алек помог Либби взобраться в лодку, прикрыл ее плечи полотенцем и прижал к себе. Сразу стало тепло и уютно. Как же чудесно сидеть так близко друг от друга! И Либби хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Почему-то вспомнились персики, которые они с матерью закручивали в банки, чтобы достать зимой и наслаждаться, когда наступят холода. Ее душу переполняла такая же радость, как тогда, когда они покидали Бэн-Бэй в прошлый раз, восемь лет назад.
Но там, куда они причалили тогда, их ждала Марго.
Сегодня Марго не будет. На этот раз сказка, как ей и положено, будет иметь правильный конец.
Когда лодка медленно подплыла к причалу и Алек стал привязывать ее, в темноте мелькнул свет электрического фонарика.
– А, Лайман, – сказал Алек. – Держи!
– Держу, – послышался голос, но не Лаймана. Это был Майкл.
– Удивил тебя, правда? – сияя, спросил ее Майкл, опускаясь на продавленный диван со стаканом холодного пива в руке.
– Не то слово! Ошеломил, – призналась Либби.
Она все еще не пришла в себя от шока, хотя прошло уже два часа с тех пор, как она услыхала его голос, донесшийся из темноты. Она замерла в дверях кухни, держа в руке стакан ледяного чая, и глядела на Майкла с неослабевающим изумлением.
Она была не единственной, кто был потрясен.
– Это ты, Майкл? – Сэм, как пробка из бутылки, выпрыгнул из лодки в раскрытые объятия Майкла. – Это ты! – крикнул мальчик с нескрываемым восторгом.
И уже со своего насеста на руках Майкла Сэм представил всех друг другу. Либби была не в силах вымолвить ни слова.
– Знакомься, это моя подружка Джулиет, – живо сообщил Сэм Майклу. – И Алек. А это Майкл.
И пока Либби освещала фонариком их лица, Сэм прижался к бородатому мужчине, держащему его на руках.
Мерцающий свет фонарика выхватил из темноты целый калейдоскоп настроений. Широкая улыбка Майкла сменилась любопытством, когда его взгляд остановился на Алеке, чья рука все еще лежала на плечах Либби. Сэма переполняла радость, Джулиет стояла открыв рот, а Алек…
Алек был белый как полотно.
– Привяжи лодку, – сказал он сухо Майклу, а сам нагнулся за одеялами и выбросил их на причал. Потом практически вытолкнул на причал и Либби. – Пойдем, – бросил он дочери, выкарабкавшись вслед за ней и загородив ее собой от Либби. – Ты это подстроила специально?
– Я…
– Впрочем, это не имеет значения, – грубо перебил он. – Какая, черт возьми, разница?
– Что?..
– Вот что: утром ты его отправишь домой.
Внезапное появление Майкла само по себе отрезвило Либби, но откровенная дерзость Алека возмутила ее.
– Как ты смеешь?
– О, я смею, милая, – сказал он так, чтобы слышали только они одни. – Я смею чертовски много. Пошли, дочь, – обратился он к Джулиет, – уже поздно. Пора в постель.
Собрав вещи, он выразительно бросил через плечо: «Увидимся» – и потащил Джулиет по причалу к дороге.