Хотя это был всего лишь урок в ее возрастной группе в разряде “легкий галоп”, по поведению взрослых можно было решить, что это Всемирный чемпионат, никак не меньше, с иронией подумала Кейси. Класс начался, и вместе со всеми Кейси подошла ближе к ограждению, чтобы лучше видеть дочь.
— Ты что-то тихая сегодня, — заметил Джон, остановившись у нее за плечом.
— Нервы что-то разыгрались.
— Да, я догадался. — Рука Джона задела ее кисть. — Нужно произвести замену и показывать эту лошадь, — воскликнул Джон, провожая глазами промчавшуюся мимо них Тори. — Она все делает отлично, — прошептал он Кейси.
Кейси очень боялась за Тори. Она много раз работала на показах с маленькими девочками и их встревоженными мамами. Но сегодня все иначе. Сейчас она сама была взволнованной мамой, умирающей от страха за своего ребенка.
Кейси украдкой взглянула на Джона. Он внимательно следил за всеми наездниками, едва заметное движение в сжатых челюстях было единственным признаком его беспокойства.
Впервые Кейси почувствовала, как велика разница между тем, что она сделала, и тем, чего ей действительно хотелось. Она никогда никому не позволяла видеть свое отчаяние, но сейчас это не имело значения. Всякий, кто видел ее слезы, думал, что она плачет от счастья, потому что Тори выиграла свою первую в жизни синюю ленту. Но так плакать может только мать.
Кейси не могла заснуть и не только из-за храпа Попа. Чтобы сэкономить деньги, они сняли одну комнату в мотеле Кэмпбелл-Хаус. Вторая, более важная причина, из-за которой Кейси не могла спать, имела прямое отношение к Джону и Тори. “Мы могли быть семьей”. Эти слова бесконечно прокручивались у нее в голове и сводили с ума.
Кейси натянула поверх футболки легкий летний джемпер и надела сандалии. Она потихоньку взяла ключ от двери и сбежала из гостиничного номера.
Длинные коридоры были тихими и полутемными. Слегка прихрамывая, она прошла в конец коридора и завернула за угол, неожиданно оказавшись в ярко освещенном вестибюле.
— Кейси!
Оглянувшись, Кейси увидела Джулию, быстро догонявшую ее.
— Привет, Джулия, — улыбнулась она, когда ее подруга детства и босс присоединилась к ней. Они вместе пошли по вестибюлю.
— Я только что уложила Тори и теперь ужасно хочу выпить, — призналась Джулия. — Присоединишься ко мне? Позволь спросить, что вы делали в такое позднее время? И ты, и твой отец обычно рано ложитесь. — Они вошли в бар гостиницы. — Нужно отпраздновать успех Тори.
— Она проделала большую работу, — ровно ответила Кейси, взобравшись на табурет около стойки бара.
— Что будут пить леди? — спросил хмурый бармен.
— Дайте мне ваш фирменный напиток и воду. — Джулия достала сигарету и закурила. — Кейси, тебе что заказать?
— Мне то же самое и еще коку.
— Отличный выбор. — Бармен отвернулся, чтобы приготовить заказанные напитки.
— Мне здесь нравится. Единственное место в гостинице, где разрешается курить.
Кейси улыбнулась, но удержалась от комментария. Никогда не курившая, она действительно не воспринимала всерьез подобные проблемы. Глядя на сидевшую рядом с ней Джулию, она заметила полированные ногти, изящные пальцы молодой женщины. Кольцо с бриллиантом искрилось в ярком свете бара, а аромат дорогих духов Джулии щекотал ноздри. Кейси никогда не пыталась конкурировать с Джулией в одежде или утонченности.
— Она была так взволнована, — заметила Джулия. Кейси знала, что Джулия говорит о Тори. Если бы это не было так тяжело, Кейси с радостью разделила бы ее волнение. Ее дочь выступила идеально.
— Я была вынуждена положить ленту на подушку рядом с ней, иначе она отказывалась засыпать.
“Это я должна была положить ленту на подушку Тори”. Печально понурившись, Кейси потягивала холодную шипучую жидкость.
— Ты помнишь свою первую синюю ленту? — Джулия оставила сигарету в пепельнице и принялась за спиртное.
— Да, — пробормотала Кейси. — Мы были так молоды! – Кейси мысленно вспомнила детство, но быстро вернулась к своим более поздним грубым ошибкам. “Мы могли быть семьей”.
Джулия снова заговорила, привлекая внимание Кейси:
— Я очень расстроилась, когда мои родители удочерили Тори. — Она взглянула на Кейси. — Ты тоже единственный ребенок в семье, и знаешь, каково это. Я была центром их жизни так долго. — Кейси расслышала нотку грусти в ее голосе. — К хорошей жизни привыкаешь.