— Но для нас ведь важнее результат, а не причины поступков, — парировал любимый и подмигнул мне. — Главное, что мы в безопасности, и Салазар может больше не прятаться. Так что всё будет хорошо.
— Хочется в это верить, — ответила я и, оглянувшись, посмотрела на виллу. — Надеюсь, я сюда не скоро наведаюсь.
— Поверь, сюда ты больше не попадёшь. Скифос тебя испугался и съедет из этого дома если не сегодня, то завтра, чтобы ты не заглянула к нему на огонёк, — Лука усмехнулся. — Думается мне, он никогда не видел, как сновиды убивают, и то, как ты действовала, нагнало на него страха. Я следил за ним, пока ты находилась во сне и могу точно это утверждать. А ещё — что он тебя не только боится, но и уважает. А уважения Скифоса ой как не легко добиться. Он понял, что если требуется, ты не впадаешь в истерики, не мечешься растерянно, а действуешь чётко и быстро. Так что, моя конфетка, с тобой Скифос точно будет дружить.
— Ладно, посмотрим, как оно ещё всё сложится, — философски сказала я, а про себя подумала: «Главное, что сейчас, после всех ужасов, я могу, наконец, насладиться жизнью. Друзья живы, любимый рядом, с мамой и отчимом всё хорошо. А скоро я и сама стану матерью», — внутри прошла горячая волна счастья и, приложив руки к животу, я мечтательно улыбнулась, представляя нашего малыша.
Эпилог
— Глеб, немедленно прекрати! — жалобно попросила мама, а потом умоляюще добавила: — Ну, мой маленький, не расстраивай бабушку! Я же знаю, что тебе по размеру эти штаны и футболка. Ты сейчас специально вытянулся, чтобы штанишки стали короткими, а футболка не дотягивала и до пупка… Прими, пожалуйста, свой нормальный рост и комплекцию.
Однако светловолосый, сероглазый малыш и не думал это делать. Залившись смехом, он посмотрел на свою бабушку, а потом на меня, после чего сорвался с места и побежал в другую комнату.
— Бесполезно сейчас просить его об этом, — с притворным недовольством проворчала я, провожая сына любящим взглядом. — Пока он не покажет всем, как комично выглядит в этой одёжке, не успокоится. Лука говорит, что это нормально, и он пробует свои силы.
Из соседней комнаты в этот момент раздался смех Луки, а через пару мгновений он и сам появился, неся на руках сына.
— Что, карапуз, опять издеваешься над мамой и бабушкой? — весело спросил он у сына. — Нехорошо…
— Мне не нравится мой рост! Хочу быть выше! Как ты! — произнёс малыш и серьёзно посмотрел на отца.
— Обязательно будешь с меня ростом в своё время, а может и выше, — ответил Лука и улыбнулся. — Не зря ведь тебя назвали Глеб, что расшифровывается, как мощный. Ты уже родился у нас маленьким богатырём, и очень быстро растёшь.
— Хочу сейчас быть большим! Надо ведь сестрёнку защищать, — малыш указал на мой необъятный живот и добавил: — А ещё дядя Салазар сказал, что и за Идой скоро придётся присматривать!
— Ааа, ну раз дядя Салазар сказал, то да, нужно тебе быстрее расти, чтобы присматривать за дамами, — согласился Лука и взъерошил волосы сына, а потом свои, и в этот момент со двора донёсся звук въезжающей машины. — Пошли, посмотрим, кто там приехал?
— Ага! Пошли! — поддакнул малыш и рассмеялся, дополнительно взъерошив отцу волосы.
Помахав нам, они вышли, а мама проводила их нежным взглядом и, переведя его на мой живот, произнесла:
— Пусть нас и пугали, что метаморфы не способны испытывать тёплых чувств, но Глебушка любит как тебя, так и Луку, и ещё не рождённую сестрёнку. Да и Салазара с Мари, и Идой, боготворит. Даже Гаяну он не обходит своей любовью, хоть и реже всего её видит… Кстати, а она сегодня будет?
— Да, приедет, — я кивнула. — Со своим новым бойфрендом. Она даже намекнула мне, что возможно от него захочет родить второго ребёнка. Глебушка своим примером заставил её снова захотеть детей. Так что у Луки возможно будет ещё один брат или сестра.
— Вот и хорошо, — дружелюбно вымолвила она, а потом добавила: — Вот только всё равно не могу привыкнуть, что моя сватья выглядит младше, чем ты.
— Мам, поверь, мне тоже нелегко было первое время. Особенно в свете того, что Гаяна ненавидела меня из-за решения Луки.
— Ну, её ведь тоже можно понять, — уклончиво ответила мама: — Ни одна мать не хочет пережить своего ребёнка, а у неё так будет. Да и главное, что сейчас она изменила своё мнение, глядя на Луку и видя, что он счастлив.
— Да, сейчас она изменилась, — согласилась я и задумалась, вспоминая всё случившееся за последние три года.