Потом она оставила меня одну с огромным странным дядькой, чьи тонкие вздернутые усы навевали мысль о том, что меня сейчас распнут на железнодорожных путях. Дядька вкатил большой компьютер, от которого шли миллионы проводков с крошечными присосками на концах. Я уже открыла рот, чтобы заорать.
– Эй, эй! – произнес усатый лаборант, присоединяя парочку к своей голове и включая компьютер. – Видишь? Вообще не больно.
Я внимательно смотрела, как он крутил рычажки и возился с клавиатурой. Потом присел рядом со мной на кровать.
– Меня зовут Ральфи, – представился он и протянул руку. Я замерла. А он, улыбнувшись, предложил: – Давай с тобой договоримся, мисс Рейес. Я буду надевать на тебя эти безобидные электродики и рассказывать сказку. И если она тебе не понравиться, то ори сколько хочешь, громко ори. Черт, да я даже присоединюсь.
Я задумалась.
– Расскажи одну просто так, а потом я решу.
– Ого, а тебя не проведешь!
Ральфи согласился на мои условия и стал рассказывать самую волшебную из всех версий Спящей красавицы, что я когда-либо слышала. Там были глупые песенки, смешные стишки, герои из других сказок, а животные и предметы говорили разными голосами. Когда он закончил, я была настолько очарована, что согласилась на все, лишь бы послушать еще одну.
В ту ночь, подключенная к куче машин, которые отслеживали работу моего мозга, сердца, мышц, зрения и дыхания, я видела чудный сон. Мне приснилось, что я украла серебряный щит и за мной гонится по бобовому стеблю один из великанов Ральфи, говорящий почему-то с немецким акцентом. Предстояла битва не на жизнь, а на смерть. Установленная в комнате видеокамера записала, как я встала, обнажила невидимый меч и, словно основание стебля, срубила угол кровати. На следующий день я ощущала боль в пальцах и заработала диагноз: нарушение поведения во время сна с быстрыми движениями глаз, или, как прозвали это мы, крутые ребятишки, «БДГ».
Доктор объяснил диагноз моей маме, а Ральфи – понятным языком разжевал все мне.
– Обычно у людей во сне тела не двигаются. – Когда они спят, то как бы парализованы. У тебя, крошка, все по-другому. Ты можешь двигаться. Все, что происходит во сне, ты претворяешь в жизнь – работаешь руками и ногами, всем телом, хотя абсолютно точно спишь. Судя по записям, прошлой ночью ты воевала с великанами, – добавил он, пытаясь поднять мне настроение. К несчастью, оно было хуже некуда.
Ральфи говорил, а я молчала.
– Я бы лучше стала Спящей красавицей. Это можно устроить? – наконец произнесла я.
Я всегда рада, когда Ральфи поручают со мной работать, хотя и закатываю глаза, когда он рассказывает сказки.
– Что, записалась на испытания «Дексида»? – Он расчесывает мои волосы на пробор и мажет голову прозрачным тягучим гелем, потом присоединяет на макушку электроды. – Вроде ты говорила «нет» наркотикам.
– Скажем так, не на добровольных началах, – дипломатично ответила я.
Ральфи было прекрасно известно, что у меня пару раз случались срывы из-за выписанных медикаментов, и, к неудовольствию лечащих врачей, мама наложила вето на все, что химически влияло на состав моей крови. Последние годы мы использовали только препараты общего действия и сдерживающие крепления на ночь.
– Пыталась кого-то прикончить? – задал он дежурный вопрос.
– Капитана моей команды по лакроссу.
Ральфи даже замер. То ли был удивлен ответом, то ли тем, что его дежурная шутка оказалась на этот раз правдой.
– Во сне я пыталась спасти раненого олененка – избавить от мучений, – добавила я, как будто это могло исправить положение.
На лице Ральфи мелькает понимающее сожаление, но исчезает так же быстро, как и появляется. И снова на его лице славная улыбка.
– Бемби или Барби – какая разница? – фыркнул он. – Все равно ты злодейка.
Дверь в мою палату широко распахивается, и санитар по имени Барри заносит поднос с кувшинчиком воды и таблеткой в стаканчике. В коридоре ждет мужчина постарше, пациент, которого я помню по прошлым визитам в больницу. Увидев меня, он показывает пальцем и удивленно приподнимает брови в немом вопросе «Ты тоже?». Пожав плечами, киваю.
Когда дверь закрывается и мы с Ральфи снова остаемся одни, задаю вопрос:
– Мистер Хьюстон тоже участвует в испытаниях? Разве он не лунатик?
– Лекарство пробуют на людях с разными нарушениями сна, – объясняет Ральфи. – И с лунатизмом, и с ночными страхами. Не только с таким, как у тебя. Хотя, конечно, нарушение поведения во время сна с быстрыми движениями глаз – основное направление.
– Кто бы сомневался… – я делано вздохнула, будто осознала свои преимущества.