Когда железные зубы сдавили его запястье и рука выпустила нож, Найте понял, что близится конец. Он был весь исцарапан, кровь из его тела сочилась местах в двадцати, один его глаз почти совсем закрылся, а бока были в лохмотьях. Теперь он дрался руками и ногами, бил и душил найров. У него ещё осталось достаточно сил, чтобы его удары калечили их, ломая кости. Вдруг он заметил, что они нападали всё реже. Иногда он уже мог перевести дыхание и порой одного блеска его глаз хватало, чтобы враг отступил. Но тут староста, доселе державшийся сзади, бросился вперед.
— Добейте зверя! Он уже истекает кровью!
И тяжелая рука, точно молот, обрушилась на его голову. Его сын кинулся на помощь своему отцу, но раньше, чем его нож вонзился Найте в бок, руки юноши переломали его шею, а потом покончили и со старостой.
— Вот так сражаются Глаза Неба, — сказал Найте, отирая рукой кровь со своих глаз. Он весь был покрыт кровью, лившейся из множества ран.
Смерть вождя сломила найров. Никто не тушил пожара и, пока они старались одолеть Найте, огонь пожирал их дома. Теперь за их спинами осталось лишь рдевшее пепелище, где уже нечего было защищать. Они не побежали, просто молча, сомкнутой толпой отступили в темноту, унося раненых, и растворились в ней — они уходили туда, откуда пришли.
Когда всё стихло, Найте, хромая, с запекшимися ранами, побрёл по полю битвы, придерживая свою правую, изуродованную руку, почерневшую от запекшейся крови. Его кожа была жестоко искромсана, мышцы разорваны.
Он уже не был смуглым: с головы до пят он окрасился в красный цвет. Тем не менее, ему не хотелось ни стонать, ни взглянуть на свои раны, ни перевязывать их. Он вернулся назад, чтобы счесть убитых. Тридцать найров, все жестоко израненные, легли мёртвыми подле своих сгоревших домов. На каждом теле нашлись следы его рук или ножа.
Гиены сбегались отовсюду, чтобы устроить себе кровавый пир. Со всех сторон слышалось урчание, чавканье и хруст костей. Найте ничего не замечал, ни на что не обращал внимания. Он сидел, опустив голову на колени. Холод ночи подбирался к его сердцу и его собственная жизнь утекала вместе с кровью. Лишь раз он поднял голову, надеясь увидеть Аютию, или кого-то из своих: он не хотел умирать в одиночестве. Равнодушный к земным делам небосвод простёрся высоко над ним.
— Как низко стоит одна звезда… — прикрыв глаза ладонью, он посмотрел туда, где пропасть бездонного неба смыкалась с землёй. Оно ещё не начало светлеть, однако по запаху ночного воздуха он чувствовал приближение зари. "Солнце, — подумал он. — Я должен увидеть Солнце". Но было уже слишком поздно — и для этого, и для всего остального. Вокруг пировали звери, пожирая плоды чужой победы, Найте же всё сидел неподвижно, сидел до самого холодного рассвета, пока руки Аютии не обвили его.
— Ты жив! — воскликнула она. — И ты победил!
— Я победил, — глухо, без выражения сказал он. — Но я мёртв.
Он освободился из её объятий, встал на ноги — и упал бездыханным на свою последнюю и страшную добычу.
Исход
Вайми проснулся, чувствуя, как бешеные удары сердца душат его. "Найте убили этой ночью, — подумал он, — я его убил". Потом он опомнился. Лина спала, вольно разметавшись во сне, и он не стал её будить. Подобрав копьё, он вышел наружу, под усыпанный звёздами чёрный небосвод. В согласном свете множества чужих солнц земля казалась смутным призраком. "Чужих солнц? — подумал Вайми. — Как же я этого не понял? Каждая звезда — это солнце, вокруг которого вращается чей-то мир. И друг для друга мы — такие же тусклые огоньки. Так редко можно увидеть солнце чужой души во всём его блеске. Но я видел… видел солнце Лины…"
Он бездумно подошёл к хижине Найте, но его друга там не было: всё, что случалось во снах Вайми, теперь происходило наяву. Все остальные спали, но откуда взялось это тревожное чувство, что уже скоро всё кончится?
Вайми поднял голову. За Краевыми горами мерцали быстрые, бледные вспышки — со всех сторон, сразу. "Буря света, — понял он, — буря света, которая поглотит весь этот мир. Я должен спешить, чтобы увидеть свою смерть".
Юноша вскарабкался на обрыв и по неверной тропе пошел наверх. Он надеялся, что успеет достичь вершины Обзорной горы. Но он не успел.