Я был напряжен, нервозен, жесток. И я был совсем не готов “следовать правилам”. Я совершил ошибку. Тебя тогда не было в ставке командования: отец более не допускал тебя к командирам и планам. По звона серебряного колокольчика я пришел к Алантэ. Он планировал атаку. Абсурдную, как и всегда в его последние годы.
Тени — два последних мастера и с десяток худо-бедно освоивших нашу науку учеников — по его разумению должны были пробраться в стан аварского короля и устроить резню среди его командиров. Звучит не так уж сложно для Тени, правда? Только вот что ты знаешь об аварцах? Виверна украшает их гербы не зря! О, совсем не зря!
Ты видел какой ужас сеют среди врага грифоньи всадники Ан’Инарил. Они обрушиваются с неба под боевой клич вожака и не знают поражения. Ни копья, ни стрелы, ни самые крепкие щиты не сдерживают такого напора! Виверна вдвое больше грифона. К тому же она плюет кислотой и исторгает пламя. У нее отменный нюх и крайне скверный характер. Алантэ обрекал нас на верную гибель.
Я отказал ему, стал первой Тенью, ослушавшейся воли короля. Я ожидал удара, поединка, в котором один умрет, а второй получит королевство, но нет. Алантэ, будто зверь чуял свою гибель! Он не позвал стражу, не обнажил против меня свой хваленый клинок. Мы не заплясали в судьбоносном поединке. Все оказалось куда проще и грязнее.
Алантэ посмотрел на меня в отвращении. Плюнул мне на сапоги, презрительно скривил губы:
- Сними маску, гнилое ты семя! - повелел он.
«Твое семя!» - я был в ярости и все же привычный подчиняться, снял маску.
- Хочу видеть твои глаза! - он рычал и скалился, будто вот-вот бросится на меня. Я этого тайно желал, молил о том, но…
- Ты слишком гнусен, чтобы марать твоей кровью клинок! - заявил он в ответ на мой оскал. - Убирайся! Изгнание и забвение — единственное наказание, которого ты и твой орден заслуживаете!
Я мог бы броситься, атаковать так быстро и жестоко, как умеют только Тени. Я хотел этого. О, нет, я страстно желал! Чавканье впивающейся в плоть стали. Жар кровавых брызг… Я уже слышал и чуял все это, но потом балом стал править расчет: холодный, как снега Вечных Льдов.
Я мог переиграть Алантэ. Все его войско далеко от столицы. Оставшийся там гарнизон откроет мне ворота — в том я и не сомневался. Мне нужен был лишь… хм… некоторый гарант!
Я оставил Алантэ. Не сказал ему и слова. Уверен, он чувствовал себя тогда победителем. Я же попросту не желал терять время.
О да, я был той Тенью, что выкрала тебя из королевского лагеря! И да, я солгал тебе, когда назвал все это волей твоего (ха, нашего!) отца. Дарира мне содействовала. Мы обрекли собственных учеников на верную погибель — большой отряд бы задержал в пути и привлек ненужное внимание. Если бы не они — их жертва — ты бы вместе с безумцем Алантэ погиб в Расколе. Теперь ты знаешь цену своей жизни.
Что было дальше известно. Не дожидаясь смерти Алантэ (в конце концов, она была неминуема), я возвел тебя на престол, самолично короновал. Имирис держалась нас. Да, ты не сразу сумел запечатлеть ее, но мы смогли пустить всем пыль в глаза. Никто кроме нас не знал тогда, что ты не подлинный король.
Почему на трон все же сел ты?
Я сомневался. Во всем и во всех, но особенно в себе. Я знал, что старые союзы и заговоры более не имеют силы. Понимал, что даже запечатлевшись с Имирис, я не буду выглядеть полноправным королем. И я… Что ж, я не был готов выйти на свет. Близились темные времена после Раскола. Мне нужен был тот, кто при оказии ответит за мои ошибки. Грязно? Подло? Жестоко? Да. Да. Еще раз да! Я сын Алантэ, и говорим мы о королевском троне. Иначе и не могло быть, понимаешь? Наверняка ведь понимаешь! Ты же не невинное дитя, и со мной варился в этом кровавом котле! К тому же, ты и сам принимал не самые щадящие решения, ведь так?
Впрочем, неважно, не о том сейчас. Свершился Раскол, Алантэ пал, а ты стал полноправным королем. От целого Альдана тебе досталась лишь пара клочков разрозненных земель. Вассальные клятвы для иных князей перестали иметь значение. Ан’Инарил отличились особенно. Они всегда были близки Д’Вердант, и их разгневала учиненная Алантэ бойня. Эссимар отвернулся от тебя, и все же ты пытался собрать Альдан воедино, как разбитую вазу из черепков.
Как оказалось у тебя есть то, чем не обладал ни я, ни наш отец. Милосердие. Понимание. Сострадание. Ими ты купил верность Ал’Аллэ, Н’Терн и Аи’Мирар. Вместе с ними ты скорбел по погибшим родичам, с ними голодал в неурожай, прозябал в стылых руинах разрушенных Расколом городов. Король, что разделил с народом все горести. Король-герой! Камень, лекарства, еда — Ар’Лидан не жалели их ни для кого. Порой себе в ущерб. Смотреть, как ты балансируешь на кромке… это было, пожалуй, занимательно! Я даже почти поверил в тебя. Разочарование от того было лишь острее.
Эссимар тебя отверг. Вместе с юным Морнэмом Д’Вердант он возжелал свое королевство — королевство свободное от тиранов из Ар’Лидан.
Я помню тот роковой бал в честь Дня Единения. Ты пригласил в Альвеност все Дома. Ты верил, что сумеешь сплотить их. Быть может, надеялся вновь завоевать расположение Эссимара. Ты ведь тогда не верил в серьезность его амбиций, правда? Говорил себе, что ласковые слова, клятвы любви, да жаркие объятия его усмирять…
Ошибка.
Наивная и глупая ошибка! Эссимар прибыл на бал, но для не для того, чтобы прощать наш род за грехи перед Д’Вердант. Он искал новые союзы. Бал в Альвеносте дал для того возможность.
Брак между Эссимаром Ан`Инарил и Имраэлис Аэн’Радэль — этого предположить не мог даже я. И все же они объявили о скорой помолвке. Прямо там — на твоем балу! Политика украла у тебя возлюбленного. Сам же возлюбленный вознамерился украсть у тебя королевство. Всего за один прием — твой прием! — он настроил северные Дома против Ар’Лидан. Ты был в отчаянии. В шаге от краха…
Знаешь, я верил, что и сейчас ты найдешь выход. Возможно, слишком привык к этому после Раскола, но ты дал волю своему внутреннему Алантэ. Бешеный волк сорвался с цепи. Подстегиваемый ревностью, оскорбленный и напуганный ты отдал приказ: не менее роковой, чем тот День Единения. Ты возжелал, чтобы возрожденные из праха Тени принесли тебе голову Имраэлис.
Я всегда играл свою игру. Всегда был готов нанести смертельный удар и взойти на престол, которого достоин не меньше твоего. Я подчинился. Поддался. Мне нужно было время, чтобы обдумать все. Путешествие к владениям Аэн’Радэль помогло бы проветрить голову. С одной стороны, мне претила сама мысль об убийстве княжны Имраэлис только из твоей ревности. С другой же, ее союз с Эссимаром мог обернуться воистину ужасающей бедой! Как следовало поступить мне?
Судьба разрешила все сама. Я никому о том не говорил, однако в смерти Имраэлис Аэн’Радэль повинны не Тени, а оползень. Обыкновенная и такая смертоносная неудача загубила благородную госпожу! Она же и обрекла Альдан на настоящую междоусобную войну.
Остальное теперь в исторических трактатах. Интриги и случайности породили нового безумца, очередного Алантэ. К моему счастью им стал не ты. Раэлис Аэн’Радэль восстал, движимый местью за сестру. Тени не тронули ни волоска на голове Имраэлис, но кого же еще обвинить в столь трагичной и столь удобной Твоему Величеству смерти?
И вот она война.
Для того, чтобы распалить угасшую любовь понадобилось столько ненависти, столько жертв. Забавно… Досадно!
Новый-старый союз, скрепленный страстью двух мужчин… поэты сейчас находят это весьма вдохновляющим! Впрочем, тогда нам всем было не до песен. Ты и Эссимар готовились к битве. Я…
Я все еще искал выход. Ты подвел меня. Я не верил более в тебя. Что изменилось? Хм…