– Я начала с первых двух. Останки Жертв Один и Два. Мы их описали, очистили, описали еще раз и начали обследование и анализы. Мы с Ли пришли к единому мнению, что имеющиеся повреждения были причинены задолго до момента смерти. Какие-то имели давность в несколько месяцев, а какие-то и много лет. Характер повреждений у Жертвы Два типичен для неоднократно пережитого насилия в детском возрасте – начиная вот с этого перелома большеберцовой кости примерно в два года.
А что, подумала Ева, в таком возрасте кости ломаются? Они же вроде еще гибкие. Помнится, когда от удара Ричарда Троя у нее был перелом руки, ей уже было целых восемь.
– Сравнительный анализ швов черепа и закрытия эпифизарных зон роста позволяет определить возраст Жертвы Один – тринадцать лет, возраст Жертвы Два – аналогично. Могу сказать, какого они были веса. Первая – от девяносто пяти до ста фунтов, вторая – от ста пяти до ста десяти. Обе, как было установлено еще на месте преступления, женского пола. Ли?
– Мы возьмем из костей образцы ДНК и исследуем. Это займет какое-то время. Дело пошло бы значительно быстрее, будь у нас лицо в базе и мы могли бы взять кровь у родственников. Еще мы сейчас проводим ряд анализов, которые помогут установить время смерти, дадут нам информацию о состоянии здоровья и питании жертв и даже, если повезет, позволят очертить границы местности, где они жили.
– На основании костей?
Он снова улыбнулся.
– Я тоже человек из крови и плоти, но отвечаю: да, из костей можно извлечь немало полезных сведений.
– Наш возраст, пол, как мы двигались, черты лица, как мы питались, а часто и то, чем мы зарабатывали на хлеб, – обо всем этом можно судить по костям, – заявила Девинтер. – Жертва Один вела более здоровый и менее травматичный образ жизни, чем Жертва Два. Единственное повреждение, какое на ней обнаружено, скорее всего, было следствием несчастного случая в детстве. Что-то вроде падения с велосипеда. Перелом по типу «зеленой ветки». Кость хорошо и чисто срослась, наверняка обращались к профессиональному медику. Зубы ровные, прямые и, опять-таки, подвергались профессиональному лечению, вероятнее всего – систематически, а у Второй они кривые, и в них четыре кариозных полости.
С большой долей вероятности – но все же вероятности – можно говорить о том, что Первая выросла в семье представителей среднего класса или выше, а Вторая жила почти в нищете, если не хуже.
– Пальцы ног. – Моррис сделал жест. – Видите, они слегка искривлены и частично заходят один на другой?
– Это оттого, что их запихивали в туфли, которые были малы, – предположила Ева.
Девинтер расплылась.
– Совершенно верно! Бедность либо отсутствие должного ухода, а скорее всего – и то и другое вместе.
– Это ценная информация, но мне нужны лица. Имена. И причина смерти.
– И вы их получите. Может быть, что-то для нас уже есть у Элси. Элси Кендрик проводит лицевую реконструкцию, и она наверняка сработает быстрее, чем придет результат ДНК.
– Для меня – чем быстрее, тем лучше. А вы можете сказать, когда они умерли? По костям?
– Да, и довольно точно. В лаборатории Беренски уже определили возраст стен, материалов, из которых они сделаны.
Дик Беренски по прозвищу Членоголовый – и заслуженному, подумала Ева, – сделает все как надо. Еще она представила себе, как он истекает сладострастной слюной с того момента, как получил от Девинтер это задание.
– Хотя бы примерно, – попросила Ева.
– Учитывая способ, каким они были завернуты, и используемый для этого материал, да плюс сезонные перепады температуры внутри здания, можно предположить…
– Примерно! – повторила Ева.
– Тут много факторов, – подчеркнула Девинтер с легким оттенком раздражения. – Мой первоначальный анализ дает промежуток между пятнадцатью и двадцатью годами. Беренски другого мнения: по их данным – от двенадцати до пятнадцати.
– Что ж, уже кое-что. Скорее всего, окажется где-то посередине.
– Мы еще не определились…
– Это вполне вероятно. В сентябре было пятнадцать лет, как последние арендаторы выехали из здания, и это дает нам ниточку. По крайней мере, кто-то из наших жертв наверняка был связан с этим самым приютом для подростков – беглецов, беспризорников, тех, кого передал под опеку суд. Это подходит.
– Да. – Моррис покивал. – Ты еще увидишь, Гарнет: Даллас такие стыковки нюхом чует.
– Это все замечательно и даже вполне возможно. Но время смерти все же должна установить наука.
– Так вперед! Устанавливайте! – согласилась Ева. – Если я ошибаюсь насчет пятнадцати лет – дайте мне знать. А где ваш антрополог?