Поэтому неугомонным смиренно пришлось принять правду о моём замужестве.
— Ты выходишь замуж. — Сокрушался дядя.
— Она выходит замуж. — Улыбалась Шинобу.
— Я выхожу замуж. — Сердилась я.
— А точно ли… — слабо заговорил Кавасаки, и я посмотрела на него страшным взглядом, из-за которого первый быстро признал своё поражение. — Мне надо срочно выпить, — сухо отозвался он.
Шинобу опустила взгляд на свою кружку и издевательски воскликнула:
— Есть чай!
— А покрепче? — Мужчина накрыл лицо ладонями.
— Крепкий чай! — продолжила женщина, и Кавасаки тихо взвыл.
— Родненькая, а когда ты выходишь замуж-то? — Он понурил голову и отнял от лица ладони, посмотрев неподвижно в пол усталыми глазами.
Я улыбнулась.
— Кёджуро готов хоть сегодня. — И выдержала паузу. — Но я настояла, чтобы через неделю. — Наступило молчание, и я услышала, как чаще задышали присутствующие.
— Может, чаю? — вновь отозвалась мечница.
— Давайте. — Сдался Кавасаки. — С гущей.
⋇⋆✦⋆⋇
Через семь дней, как и было обговорено, состоялось долгожданное событие. Я заранее приказала теням скрыться и не попадаться никому на глаза.
С рассветом Шинобу и другие молодые обитательницы поместья вошли в мою маленькую комнату, служившую спальней и кабинетом. Девочки принесли таз с тёплой водой, цветочное масло и помогли мне умыться. Все сохраняли таинственное молчание и робко причёсывали мои волосы гребнем, подаренным когда-то Кёджуро. Я чувствовала себя неловко, непривыкшая к такой тёплой заботе со всех сторон, но сама бы вряд ли справилась с макияжем и свадебным кимоно. Несколько часов вокруг меня крутились и плели густые косы. Пудрили лицо до такой степени, что оно становилось цвета свадебного наряда. В качестве завершающего элемента Шинобу аккуратно повязала цунокакуси вокруг моей головы. Несмотря на то, что дата торжества была назначена в спешке, женщина помогла всё тщательно продумать, словно готовилась к этому событию всю свою жизнь. Некоторые моменты в подготовке, имеющие чисто символический характер, казались мне ненужными, но я не жаловалась и с благодарностью принимала любую помощь. Несмотря на строгий план, которому пыталась следовать мечница, некоторые ситуации выходили из-под контроля. Когда речь зашла о свадебном кимоно, дело едва ли не дошло до драки! Каждый считал, что знал лучше, какая церемониальная одежда мне подойдёт больше всего.
«Если Шинобу остановилась на новеньком атласном кимоно, вышитом золотыми нитями, то Шинджуро предлагал, чтобы я надела наряд, принадлежащий матери Кёджуро, — вспоминала я не без улыбки. — Всё усложнилось, когда вклинился дядя со своим вариантом! Как же хорошо, что всё решилось благодаря Кёджуро! Пока все спорили и ругались, он выкрал меня поздним вечером из поместья бабочек и настоял на том, чтобы я сама всё решила. Выбрала новенькое сиро-маку белоснежного цвета с алой вышивкой на подоле, напоминающей языки пламени. Кёджуро решил надеть монцуки и хаками, принадлежащие его отцу. Как хорошо всё закончилось!»
Свадьба оказалась очень шумной и весёлой: перед ней все уже успели наговориться, наобниматься и наплакаться — поэтому во время торжества гости устроили бурные пляски, громкие пьянки и звонкие драки. Молва о браке Ренгоку и молодой Кавасаки с агрессивной волной переходила по горам и рекам — в назначенный день пришло очень много радостных и новых лиц, жаждущих посмотреть на торжество. Для меня каждый подносил цветы, низко кланялся и сыпал самыми приятными комплиментами, Кёджуро — жал руки и с удовольствием слушал, какая у него замечательная супруга. Молодые охотники плясали под живую музыку, старики вздыхали и предавались воспоминаниям юности. Осыпанная радостью и трепетом, я с особым чувством вспоминала прошедшие дни подготовки и грезила о будущем вместе с Кёджуро.
К жарким похвалам и рукоплесканиям гостей невольно присоединился и Шинджуро:
— Не смей обижать мою дочь, негодник! — воскликнул он и схватил Кёджуро за плечи.
— Хорошо, отец! — невозмутимо отозвался мечник.
Рядом со мной буквально из ниоткуда возникла Шинобу и заговорила с такой уверенностью, что мне вмиг стало смешно:
— Моя девочка так выросла! — воскликнула она с интонацией, с которой говорили матери со своими повзрослевшими детьми.
— Совсем недавно была такой крохой! — К довершению всего, влез дядя и начал ссориться о чём-то с Шинджуро: то он взъелся, что украли его любимую племянницу, то вернулся к теме, как мне здесь плохо. Закончилось всё внезапной дракой. Все вокруг поднялись на ноги, как по команде, кто-то даже присоединился. Другие сбежались вокруг буянящих с избитыми рожами и начали требовать то ли справедливого суда, то ли больше зрелищ. Возникло столько шума и воплей вперемежку с нечитаемой бранью, что пришлось быстро ретироваться подальше от охающей и хохочущей толпы.