Неожиданный порыв ветра холодом взвыл над головой, и до меня донеся тоненький голос, тянущийся из сердца тьмы:
— Ещё не поздно сделать шаг назад. — Мне стало не по себе. — Остановись.
— О чём ты? — Я сосредоточенно обернулась по сторонам, попытавшись рассмотреть во тьме хоть что-то, ощутив на себе тысячу внимательных взглядов. — Не играй со мной! — воскликнула я и всплеснула руками.
— Мы не играем, — отозвался второй голос.
— Остерегайся дверей, не совершай ошибок, — зашипел третий.
— Спасайся!
Голоса эхом слились в неразборчивое месиво: с мольбой и болью они завывали, выплёскивали обиду и ярость, предостерегали от невидимых напастей и кричали о своём. Я плотно прижала ладони к ушам, чтобы не слышать, но ничего не вышло. Казалось, голоса волной проникали в мою голову и разрывали её на части. Все без исключения визжали о дверях, словно одного прикосновения хватало, чтобы сгореть дотла.
«Прошу, остановитесь!» — отчаянно подумала я и крепко зажмурила глаза, трепеща всем телом.
Голоса резко стихли, словно незримая сила прочитала мои мысли и смилостивилась. Наступило устрашающее, леденящее молчание. Вмиг заискрились огни, яркий свет окутал меня с ног до головы. Разомкнув веки, я поняла, что не очутилась в сказочном мире грёз, тяжёлая темнота всё ещё удерживала меня своими крепкими объятиями. Только теперь, переливаясь в золотом свечении, передо мной витала белоснежная дверь. Я завороженно протянула руку и коснулась её гладкой поверхности. Неожиданное и приятное чувство защекотало изнутри, и я не заметила, как начала сладко улыбаться. На душе вмиг потеплело, как в самый ясный и солнечный день, отпали все тревоги и сомнения, которые хоть как-то терзали.
В воздухе скользнул знакомый аромат лаванды и мёда, и моё нутро игриво защебетало, как одурманенное.
— Меня ждёт Кёджуро! — воскликнула я совершенно неожиданно для себя самой. — По ту сторону! — Радостные чувства вспыхнули во мне, словно кто-то чужой подлил масла в сердце, пылающее огнём. Я заискрилась необъяснимой решимостью, осознав, как несущественны были все волнения, куда более важен был милый спутник, от улыбки которого всё вокруг теплело. — Жди меня, Кёджуро, — прошептала я и повернула дверную ручку.
⋇⋆✦⋆⋇
Моё тело охватило огнём, я скрючилась и громко повалилась на пол. Руки и ноги скрутили невидимые лианы с шипами, и я крепко стиснула зубы от боли. Неужто отныне все грёзы мне не рады? Но я готова была стерпеть всё: и холод, и пламя, и бурю, и грозовые волны. Только бы и дальше могла окунаться с головой яркие, красочные миры, которые были подобны глотку свежего воздуха прохладной ночью.
Чувства без спешки пришли в норму, и я крутанулась на живот. Под весом тела зашуршал колючий, тростниковый мат. С долей любопытства я осмотрелась по сторонам и смахнула с лица мокрые волосы. Скромность традиционной комнатушки, в которой я находилась, будоражила старые воспоминания: пол устлан татами, окна ограждены сёдзи. Чисто и светло, минимум деталей, как в уютном доме старушки Микото.
Я облизнула сухие губы и приподнялась с прямой спиной, ощутив себя ожившей фарфоровой куклой, у которой каждое действие было неестественным и скованным. Ноющая боль медленно отпустила меня, и на её место пришла детская восторженность, которая подтолкнула изучить это место. За короткий срок сновидения научили меня умело и ловко привыкать к переменам. В мире грёз всё ощущалось сквозь сахарную вату и детский смех в цирке: более легко и невесомо, улыбчиво и воздушно, что даже самые тяжёлые события быстро отступали широкими шагами. Бесконечная свобода и эйфория целовали мои щёки, оставляя после себя целительное умиротворение. Этот мир был создан для настоящих радостей и безудержного веселья. Когда по ту сторону, в реальности, приходилось становиться уставшей взрослой, мирившейся с множественными вариациями чёрного и серого.
«Этот мир идеален, ничто не омрачит его!» — импульсивно решила я, и что-то в глубине души тревожно заскреблось, словно не соглашалось с мыслями, но я рвано мотнула головой и отогнала сомнения.