В ответ тот лишь недовольно нахмурился. Похоже, любое упоминание о Фирласе все еще было для него болезненным. А может всему виной признание, которое я так неосмотрительно произнесла в запале. Раз Огонек все время был рядом, должно быть слышал и его. Я покрепче сжала узкую ладонь моего друга. Пусть почувствует, что для меня нет на свете никого важнее его. Но, вопреки моим ожиданиям, дух аккуратно высвободил руку и молча отправился осматривать статую.
В недоумении я уставилась на собственную ладонь. Неужели я теперь ему противна?! Разве может такая прочная связь так быстро разрушиться?! Что мне сделать, чтобы вернуть те доверительные отношения, что были между нами раньше?
— Огонек, послушай, насчет Фир… — договорить у меня не получилось. Последовав за духом, я зашла на белый мраморный круг, обрамлявший арку, и мир перевернулся. Статуя радужно засияла. Неизвестная сила приподняла меня в воздухе, закружила в разноцветном водовороте разноцветных искр. Последним, что я запомнила, был испуганный возглас духа. А затем…
Я снова висела в бесцветной серой мути. Только, на этот раз, перед глазами парил не серебряный браслет, а изящное, легкое копье как раз по моей руке. Древко из какого-то светлого дерева было испещрено эльфскими древовидными рунами, ажурный клинок переливался алым, как меч сера Риордана. Конец рукояти венчала небольшая медвежья голова. Я осторожно протянула руку и, коснувшись древка, больно приложилась о каменный пол гробницы.
Потирая ушибленное плечо, я села, сжимая в руках оружие. Не веря своим глазам, я провела рукой по гладкой поверхности древка и ахнула. Рисунок, похожий на тот, что украшал мое правое предплечье, теперь имелся и на правой руке. От первого его отличало всего несколько символов. Если же не присматриваться, разницы почти не было.
«Ну вот, теперь гильдейцы меня вообще произведут в святые и станут мне молиться!» — мелькнула в голове язвительная мысль, и я глупо хихикнула. Пустой зал многократно усилил звук, эхом раскатившийся под величественными сводами.
— Крылышко!
Теплые, сильные руки Огонька мигом поставили меня на ноги и крепко прижали к груди. Сквозь тонкую ткань рубахи, я услышала, как быстро стучало его сердце.
— Я думал, ты пропала. Сначала все вспыхнуло, тебя приподняло, а потом ты исчезла. Совсем как тогда… — взволнованно затараторил дух, не выпуская меня из объятий.
— Все хорошо, Огонек! — мысленно успокоила я его, — Меня снова закинуло в Гипнос, правда на этот раз всего на секунду. Зато, я, кажется, нашла регалии.
Я аккуратно высвободила одну руку и с улыбкой потрясла в воздухе добытым копьем. Но Огонек не удостоил его вниманием. Его взгляд был прикован к моему лицу, и было в нем что-то непривычное. Он никогда раньше не смотрел на меня с такой… страстью… Стоп! Страстью?! Огонек дух, но не может…
Меня поцеловали. Тепло, нежно, но в то же время настойчиво и страстно. Я настолько растерялась, что от удивления ответила на внезапную ласку. И только потом мне начало доходить, что целует то меня не кто-нибудь, а Огонек! Мой Огонек! Друг, брат, отец, наставник… но никак не любовник. Этого просто не могло быть! Это снова происки тьмы, не иначе!
Я резко отстранилась и попыталась вырваться из его объятий. Но крепкие руки неожиданно сильно сжали плечи, не давая мне двинуться. Дыхание перехватило. Я резко вскинула голову и сердце затрепыхалось от ужаса. Бирюзовые глаза духа светились гневом. Словно безумец он пожирал меня взглядом и твердил.
— Почему? ПОЧЕМУ?!
Он резко встряхнул меня, словно тряпичную куклу.
— Почему ты смотришь на кого угодно, но только не на меня? — наконец выдал он более-менее осмысленную фразу. — После всего, что я сделал, ты должна любить меня! Только меня!
И он снова притянул меня к себе, стараясь поцеловать. Я задергалась в крепкой хватке, силясь вырваться, но сделала только хуже. Его пальцы сильнее сжались на моих плечах. От боли из глаз брызнули слезы.
— Нет! — только и успела крикнуть я, прежде, чем его горячие губы вновь накрыли мои. Сознание помутилось, на мгновение страх сменился гневом, и я почувствовала, как узоры на руке запульсировали энергией. Ничего не соображая, я выпустила скопившуюся в них силу.
Огонька отбросило на несколько метров, а я опустилась на пол, не помня себе от ужаса и обиды. Казалось, силы оставили меня, но затем я увидела, как он встает на ноги и страх придал мне сил. Резко подскочив, я схватила валявшийся неподалеку факел и рванула, куда глаза глядят.
Позади раздался горестный вопль Огонька.
— Йена стой! Прости меня, — долетел до меня срывающийся голос духа. Это было последним, что я услышала, прежде чем свернула в узкий темный коридор на противоположном конце зала.
Я знала, что он бежит за мной. Паника подсказывала мне, что останавливаться нельзя. Нужно бежать, всегда бежать и никому не верить. Такова была моя жизнь. Постоянная необходимость скрываться, притворяться кем-то еще. Но тогда со мной был Огонек. А сейчас… Сковавший сердце ледяной ужас и горячая обида переплелись самым невообразимым образом. Совершенно не соображая, что делаю, я выбежала в небольшую комнатку, похожую на первый предбанник к храму, потушила факел и спряталась за ближайшей колонной, стараясь восстановить сбившееся дыхание.
— Ну наконец-то, деточка! Я уже заждался! — раздавшийся из ниоткуда высокий мужской голос с противными масляными нотками заставил волосы на затылке встать дыбом. Я резко обернулась и почувствовала, как от ужаса подкашиваются ноги.
Во тьме отчетливо виднелась фигура невысокого полного мужчины с обезьяньим лицом и залысиной на макушке. Передо мной снова стоял ужас моей юности, человек извративший все девичьи мечты о любви и романтике и вселивший в душу какой-то животный, неконтролируемый страх перед физической близостью. Герцог Эр’Засский противно осклабился и двинулся в мою сторону. Я же, ничего не соображая вжалась в стену всеми силами стараясь удержать уплывающее куда-то во тьму сознание.
Что было дальше, я уже не осознавала. Перед глазами крутилась какая-то темная муть, в глазах звенело, а тела я и вовсе не чувствовала. Казалось, даже время перестало существовать. Похоже, я умирала. И это было не так болезненно, как мне представлялось.
Но вдруг в мой уютный темный мирок ворвался до боли знакомый, хоть и слегка осипший голос, мгновенно вынув меня из этого странного оцепенения.
— Йена, нужен свет. Любое заклятье света. Убей ее.
Практически на автомате я послушно встала и принялась танцевать, создавая своего светлого двойника. В ушах зазвучала приятная музыка, сопровождавшая магию и вместе с ней с души, стали уходить все страхи, переживания, обиды. Память возвращалась. Только сейчас я заметила Огонька, смущенно топтавшегося возле упавшего на пол эльфа. Кажется, это он только что помог мне подняться.
Через минуту двойник был готов, и я мягко опустилась на каменные плиты рядом с Фирласом.
— Закрой глаза, сейчас будет очень ярко, — прошептала я, и накрыв его лицо ладонью, зажмурилась сама.
В тот же миг, светлый двойник вспыхнул, разгоняя тьму, казалось не только в этой комнате, но и во всей гробнице. Откуда-то из дальнего угла раздался отвратительный многоголосый визг и через секунду все стихло. Чудовища, обитавшего в гробнице Рурка, больше не было, а значит, можно было немного отдохнуть. Я устало склонила голову на плечо потерявшего сознание эльфа, и тоже отключилась.
***
Когда я проснулась, а точнее очнулась от какого-то неприятного забытья, вокруг было светло. Подслеповато щурясь, я обвела взглядом небольшую комнатку. На всех стенах горели светильники. Эльф мирно посапывал рядом со мной прямо на голом каменном полу. Мы оба были накрыты сверху теплым пледом. Я ласково провела ладонью по спутанным светлым прядям, легко дотронулась до свежего пореза на щеке и встала, аккуратно подоткнув под Фирласа одеяло.
Рядом с одной из колонн, устало склонив голову на колени, сидел Огонек. В его позе было столько отчаяния, что у меня непроизвольно сжалось сердце. Я медленно, на цыпочках, подошла к духу и нежно потрепала лохматую голову. Он неожиданной ласки тот дернулся и резко вскинул голову. На чумазых щеках отчетливо виднелись светлые дорожки от недавних слез. «Значит, Огонек теперь действительно умел плакать. А значит, он способен чувствовать намного больше, чем я думала?» — промелькнуло у меня в голове.