Не поднимаясь из приседа, круговая подсечка; и еще один гуим повалился, с треском ударяясь черепом об асфальт.
Следующего Кит срубил кастетом в зубы так, что шипы, дробя зубы, разрывая губы и щеки, достали, кажется, до самого горла…
Но их было слишком много. Они перли и перли…
Перебор.
Нельзя махать руками бесконечно, особенно если ты чувствуешь, как против твоей воли паника сжимает горло удушающим обручем, мешает дышать, заставляет думать и ожидать, мешает слушать рефлексы. Тогда силы уходят в два и в три раза быстрей и уже не противник начинает преодолевать, а ты сам побеждаешь себя. Не по — хорошему побеждаешь.
Когда игла пропущенного удара кольнула его куда — то в бок, была только одна мысль: убить. И Кит поддался ей. Нельзя в схватке поддаваться эмоциям, обиде, жажде мести. А Кит поддался. Он схватил уколовшего за голову, резко вывернул подбородок вправо и назад, подбивая снукеру колени, потянул его на себя и вниз, ломая позвонки, наслаждаясь их почти неслышным хрустом.
Потерянные мгновения обернулись еще двумя уколами в спину.
Слабость.
Томительная, ни с чем не сравнимая слабость ударила в ноги, будто ее плеснули на бедра из огромной бадьи — свинцово — тяжелую, вязкую, как огромный ком мокроты из горла того великана, который затеял эту свалку.
Кит повернулся, выбросил руку с кастетом вперед, навстречу улыбающейся морде гуима, но рука не послушалась, ушла куда — то в сторону. И следующий удар мимо. И еще один.
Новый укол, в бедро, справа. Кит повернулся, но бить уже не стал. Какой смысл… Он только равнодушно наблюдал, как золотистые искорки перетекают в него из почти полного шприца довольного гуима. Он физически ощущал снук, который теплыми и чуть колючими струйками растекался по телу, делая его невесомым, несуществующим. Еще мгновение и Кит растворится в воздухе, станет пылью, которая медленно осыплется, осядет на поверхность смрадной лужи под ногами…
- Ну как? — Роб поднял улыбающееся лицо, подмигнул Киту стеклянным глазом. — Хорошо же?!
Кит вздрогнул от внезапной догадки.
Так вот оно что! Роб — снукер. Вот почему…
- Вам снился кошмар? — спросила Джессика, когда он открыл глаза.
- Вот черт!.. Я что, уснул? — Кит помотал головой, посмотрел на часы.
- И так быстро! — улыбнулась девочка. — Только сели на диван и — сразу засопели. А потом, во сне, руки у вас подергивались, а один раз вы застонали.
- Слушай, Джесс, — Кит поднялся, повертел головой, разминая затекшую после сна в неудобном положении шею. — Давай, ты будешь говорить мне «ты», м?
- Давай, — легко согласилась она.
- Отлично. Ты помнишь мои наставления? О том, чтобы никуда, никому, не то, не это?
- Да, — улыбнулась девочка.
Он быстро и без происшествий добрался до бара на тридцать девятой, где вчера встретил Дарлинг. Занял свое обычное место на наблюдательном пункте, за мусорными контейнерами.
Площадка у заведения, да и вся тридцать девятая, пустовала, так что сидеть, видимо, придется долго. У него было время подумать над событиями последних двух дней, который вдруг сгустились во времени и пространстве и стремительно понеслись одно за другим, как вагоны метро, не давая времени опомниться и просчитать свои реакции.
Дурацкий сон, а скорее — сон сидя, в неудобном положении — закончился тяжестью в мозгу, грозящей перерасти в приступ головной боли.
Вдобавок ко всему, минут через двадцать небо снова нахмурилось и принялось торопливо плеваться мелким противным дождем, не добавлявшим свежести ни унылому виду улицы, ни вони, исходящей от мусорных баков. В этой плотной пелене мороси дома напротив напоминали задремавших серых чудовищ с раскрытыми ртами — подъездами.
Навес, укрывавший площадку с контейнерами, слабо защищал от дождя, поскольку выступал в стороны ненамного, а жаться к вонючим бакам, чтобы не капало за шиворот, не было никакого желания.
Прошло не меньше получаса бесполезного ожидания, когда сзади, за углом кафе скрипнула, открываясь, хозяйственная дверь. На всякий случай Кит чуть — чуть выглянул из — за угла.
Молодой человек, которого он увидел, был ему знаком, но Кит не сразу вспомнил, где он его видел. Лишь после минутной прокрутки в памяти всех более или менее знакомых лиц, он смог увидеть этого человека, сидящим на стуле за лабораторным столом в маленьком помещении бывшего книжного магазинчика, где еще трое или четверо помощников Эрджили трудились над заказами аптек. Кажется, его звали Серж. Кит не поручился бы, что точно вспомнил имя, но кажется, именно Серж. То ли француз, то ли просто родители так извратились. Сейчас это было неважно, а важно было попытаться понять, какие такие дела могли привести фармацевта в увеселительное заведение для гуимов.