Вдруг моя уловка с рыбой на банке кофе показалась глупой, и жар стыда затопил мою шею и спину. Я не была из «Миссии невыполнима». Я была растеряна в Японии, но было не по себе и в Портлэнде, когда появился маньяк и дух дракона. Не Кен справлялся с морским драконом. Я его выпустила.
И почему я злилась? Я сжимала и разжимала кулаки, Пон-сума смотрел на меня так, словно я была зефиром, который слишком долго пролежал в микроволновке.
Я съела небольшую порцию фрагмента его сна. Волосы на его висках стали завиваться от пота. Он побледнел?
Мидори вышла из магазина, согнулась и подняла мой латте оттуда, где я его уронила.
— Вот, — сказала она.
Жестокая пытка. Словно что-то со вкусом абрикоса могло унять мою жажду по чему-то со вкусом кофе. Я все равно взяла его и кивнула.
— Мы отправимся с вами в деревню Хераи за объяснением, но я ничего не обещаю. И, если попытаетесь снова накачать папу тем препаратом, я высосу всю энергию из твоей души. Мне не нравится, что вы нас похитили.
— Понятно, — сказал Пон-сума, а Мидори сказала в это время:
— В деревне Хераи ты поймешь, почему нам нужно было скорее убрать Хераи Акихито от Совета.
Пон-сума прошел по парковке, озаренной солнцем. Я задрала лицо к небу, упиваясь теплом, пытаясь ощущать не только одиночество, злость и страх.
* — иврит
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Еще пару часов в фургоне Мидори и Бен вели банальную беседу. Был некий ютубер Сусуру, который снимал себя, пока ел рамен каждый день в разных ресторанах Токио. Похитители должны были проводить время продуктивнее. Например, тренироваться или обсуждать захват мира. Ох. Папа в это время спал, и Пон-сума приглядывал за ним.
После того, как он в пятый раз сжал запястье папы и считал пульс, глядя на время на телефоне, я решила, что мое недовольное молчание не заставляло их испытывать вину.
— Ты медсестра, что ли?
Пон-сума пожал плечами.
— Работаю в доме престарелых.
Я представила таких как Кен, Рокабилли и Снежная леди в инвалидных колясках.
— В доме Иных?
Он чуть сдвинул брови. Вопрос, видимо, был глупым. Пон-сума покачал головой.
— Он не пришел в сознание.
— Папа много спит.
— Седативное уже должно было выветриться. Юкико-сама сделала это?
— Юкико? Снежная леди из Совета в храме Ясукуни? Нет. Он был таким четыре года. Врачи решили, что это Альцгеймер. Это было до того, как я узнала, что он — баку, который отказывается есть сны.
— Отказывается? — Пон-сума не обрадовался. Он не ждал ответа. — Бен, — позвал он. — Проблема.
Бен обернулась, увидела лицо Пон-сумы и придвинулась к их части фургона.
— Мы миновали Нинохэ-мачи. Сорок минут, и мы будем в Хераи-мура и поедим.
Пон-сума схватил ее за предплечье. Он явно любил хватать за руки.
— Хераи-сан отказывается есть сны.
Бен повернулась ко мне с таким же выражением лица, как у Кена, когда я ворвалась в кабинет профессора-маньяка, чтобы спасти Марлин. Зло сдвинутые брови и темные узкие глаза.
— Давно он такой?
— Точно не знаю, — пролепетала я. Головная боль не отступала, и сходство Бен с Кеном сбивало с толку. Латте с абрикосом, который я выпила от отчаяния, только усилил жажду кофе, и теперь я едва держалась.
Я не боялась злого лица Кена, и я не собиралась бояться его сестры. Папа уловил напряженную атмосферу. Его дыхание стало быстрым, неровным, глаза закатывались под веками.
— Я только узнала об Иных пару недель назад. Я была занята морским драконом из Армении, заточенным в миф, и его злым слугой-человеком, так что не успела пообщаться с папой.
— Если Хераи-сан не может больше есть сны, то все зря. Мы…
Пон-сума перебил ее:
— Есть другой способ, — он кивнул на меня. — Она — баку.
— Малышка баку. У меня нет опыта, — сказала я.
— Малышка? — повторила Бен.
— Так меня прозвал Кваскви.
Пон-сума помахал рукой под носом.
— Хераи Акихито был баку в Японии больше половины века, а потом покинул родину. Как только он поймет, к чему мы стремимся, он не откажется, — сказала Бен. Что-то задрожало в кармане блузки Бен. Она испуганно улыбнулась.
Уголки ее рта стали длиннее, их было видно только во время улыбки, и это выражение было ужасно схожим с лицом Кена, которое он использовал для очарования. Изящные длинные пальцы, сильные запястья тоже заставляли думать о Кене. Руки были моим слабым местом. От этого я разозлилась сильнее.
— Кто такая Черная Жемчужина? Расскажите, что вы хотите от папы.
Пон-сума покачал головой и снова проверил пульс папы. Бен вытащила телефон из кармана, пару раз провела пальцем по экрану.