— Мой брат сегодня настойчив. Я должна что-то знать о ваших с ним отношениях?
— Не меняй тему.
— Кен обычно дает мне оторваться сильнее.
— Ты сказала, что он не последует сразу же, — спокойно сказал Пон-сума. Интересно, как сильно его нужно было разозлить, чтобы он утратил это спокойствие.
— Да, — Бен пожала плечами. — Я не знала, что он воровал малышку баку.
— Вы хотите привезти папу в Хераи-мура, чтобы он съел сны Черной Жемчужины?
Пон-сума кивнул мне. Улыбки не было, но он одобрил мою догадку.
— И Совет не хочет, чтобы он съел сны Черной Жемчужины?
— Можно и так сказать, — ответила Бен.
— Что такое Черная Жемчужина? Кицунэ?
Бен тихо фыркнула.
— Нет, не кицунэ. Эта древняя куда сильнее. Черная Жемчужина — речной дракон. Река Амур или Хэйлунцзян, зависит от того, в каком веке это было. Она граничит с Монголией и Китаем на востоке.
Речной дракон. Я вспомнила один из фрагментов Улликеми. Длинное извивающееся тело в глубинах черно-синего океана, отчаянно стремящееся к сиянию солнца.
Улликеми тоже был древним духом. Его сны были яркими. Сны Иных были такими сильными, что я не могла подавить их днем, как делала с человеческими, но сны Улликеми вовсе захватывали меня. Они были огнем, сжигали меня, Кои, мои чувства. Я выжила в нашей встрече только из-за того, что Улликеми нуждался в моей помощи, чтобы вырваться и темницы человеческих мифов, камня Вишап.
Теперь тут был другой дракон. Конечно, папа отчаянно предупреждал меня.
— Я не эксперт по драконам. Я не думаю, что смогу помочь.
— Ну, — сказала Бен, — вот мы и узнаем. Это деревня Хераи.
Рисовые поля и другие растения окружали нас полчаса. Теперь мы проехали белую табличку, которая указывала вправо, с надписью «Могила Христа» на английском и японском. Мидори поехала по улице с бетонными зданиями, перемежающимися с традиционными, но все же новыми двухэтажными домами. Их изогнутые крыши в черепице синего, оранжевого и порой розового цвета мелькали по сторонам. Мы повернули снова, приехали на личную парковку перед кирпичным зданием с белым навесом и большим белым крестом на крыше.
Табличка перед ним гласила: «Музей легенд об Иисусе».
— Серьезно? — Марлин это понравилось бы. Жаль, я не могла отправить ей фотографию.
Пон-сума серьезно кивнул, обвил рукой моего почти пришедшего в сознание папу. Он вытащил его из фургона, повел к зданию. Я брела следом. Ткань норэн висела в коридоре, вышитая белыми крестами и древним буддистским символом церкви — красной свастикой. За тканью была комната с витринами и плакатами с мелким текстом. Я заметила, как Пон-сума и Бен прошли к двери «только для персонала» справа. Она вела в большую комнату со столами, полными стопок бумаг, с одной стороны и низким столом из полированного дерева, окруженного подушками на другой. Никаких стационарных телефонов на столах. Я вздохнула. Все теперь были с мобильными, даже музеи.
Мидори прошла в комнату за мной и указала на забутон, где Бен и Пон-сума опустили папу.
— Сядь. Я сделаю чай.
— У вас тут нигде не спрятан эспрессо?
Мидори сверкнула фальшивой терпеливой улыбкой, прошла к стене, сдвинула панель, и стало видно небольшую кухню с рукомойником, микроволновкой и чайником горячей воды. Она суетилась с листьями чая и чашками, которые выглядели так, словно им стоит быть на выставке, а я села и вытянула ноги. Бен прошла в комнату через другую дверь с мужчиной. Он был намного старше, седые волосы были коротко острижены.
— Ты — Хераи Кои? Я — Мурасэ Аюму. Добро пожаловать в город могилы Иисуса.
Все было так странно, что я даже не стала исправлять свою фамилию.
— Да. Допустим, мы здесь. Что теперь? — я заметила, что о Мурасэ говорила принцесса-стюардесса, когда на нас напали в аэропорте, угрожала напавшим, что Мурасэ их атака не обрадует. Это была их вторая попытка похищения?
Спокойное лицо Мурасэ не дрогнуло.
— Теперь мы выпьем чаю, и я расскажу, зачем Восьмерному зеркалу нужен баку.
Мидори подошла с деревянным подносом. Она плавно опустилась на колени и расставила чашки перед всеми, включая папу. Мурасэ продолжил, пока она наливала:
— Ты уже слышала о нас от Фудживары, да? Что мы — Иные, взгляды которых не совпадают с Советом?
Фудживара? Кен или Бен?
— Немного. Но ваше сопровождение оставляет не лучшее впечатление.
Мурасэ прищурился. Хоть принцесса-стюардесса называла его имя, собравшиеся тут не были Красной рубашкой или другими нападавшими.