«Ага, скажи это своему разбойнику», — я поднялась на колени, скрипя зубами от адреналина и горящих нервов. Где был Пон-сума с его огромным шприцом? Я зажмурилась, пытаясь встать. Нет, мне не поможет сейчас тот препарат. Мне нужна была Кои-борец с ясной головой. Пара ладоней осторожно подхватила меня под руки и подняла. Я была полна энергии Юкико, но даже со слоями одежду между нами ощутила, что это было единственное безопасное прикосновение за годы. Папа.
— Вы не будете трогать мою дочь, — сказал папа.
Кавано прижал ладонь к груди Тоджо, не давая ему броситься на нас как шар в двести пудов весом.
— Мы вам нужны, — сказала я, скалясь. Я вытерла гудящий от боли рот, пальцы оказались в крови. — Но Тоджо придется сделать из меня отбивную, прежде чем я стану вас помогать.
— Как жаль, — Кавано поджал губы и склонил голову. — Черная Жемчужина беспокойна, и ты лишила нас метода утихомирить ее.
Брезент грузовика в этот миг натянулся, металл заскрежетал, оглушая, весь грузовик содрогался. Дверцы машин хлопали. Черные костюмы выскочили из седанов, вытащили крючки и сети из багажников и побежали к грузовику.
Тоджо повернулся и тут же оказался среди черных костюмов, командовал, а потом сорвал брезент.
— У меня есть для вас сделка, Кавано-сама, — сказала Томоэ. Она прошла, покачивая бедрами, к нам, словно дракон не собирался вот-вот вырваться из грузовика и раздавить нас.
— Оскорбительно, что ты используешь проблему, чтобы продвинуть свою идею, — сказал Кавано, взглянув с презрением на Томоэ и повернувшись к папе. Свинья и сексист.
— Хераи-сан не поможет без моего слова, — заявила Томоэ. Она лениво махнула на суету за Кавано. Хвост Черной Жемчужины ударил парня в черном по животу, отбросил его. Больше черных костюмов прибывало с их крюками, но голова Черной Жемчужины дико двигалась, разбивая врагов справа и слева. Тоджо покраснел от усилий.
Кавано напряженно развернулся. Папа выпрямился во весь рост.
— Пора немного уступить, старый друг.
Томоэ воодушевило молчание Кавано, хотя казалось, что это было не смирение, а закипающая вода в котелке.
— Сделайте меня полноценным членом Совета, обещайте, что мы обсудим освобождение Черной Жемчужины, и Хераи-сан поможет Тоджо вернуть ее в пещеру.
Кавано скрестил руки и раскачивался на пятках.
— Договорились.
Я моргнула. Правда? Так просто? Кавано вот так оставил свою веру, что нужно сохранить магию Черной Жемчужины тут, чтобы она помогла с рождаемостью Иных?
— Этого мало, — сказала Томоэ. Тоджо взревел в стороне, драконша сбила еще одного черного костюма на землю. Он прыгнул на шею Черной Жемчужины, цепь была сжата между его кулаками. — Если хотите Черную Жемчужину живой, — быстро сказала Томоэ, — вам нужно…
Папа переминался, поднял руки. Словно хотел вмешаться, но Кавано опередил его. Он пошевелился неестественно, словно был более гибким, чем обычные люди, и оказался перед носом Томоэ.
— Моего слова мало? — угроза в его тоне была едва слышной из-за криков Тоджо, еще четыре черных костюма с крюками бросились к опущенной голове драконши. Черная Жемчужина раскрыла рот в беззвучном крике, ее огромное тело ослабло. Тоджо сильнее затянул цепь на огромной шее.
Тоджо поиздевался над нами обеими. Я пообещала драконше, что он за это получит.
Я должна была отдать должное Томоэ, она стояла на своем против Кавано, хоть и побледнела.
— Вся миссия Зеркала — включить больше Иных в принятие решений. Разве мы не должны слушать мнения Тоджо или других свидетелей при принятии решений Совета?
— Больше Иных? Ты про хафу, — презрение Кавано было осязаемым, как горький бульон конбу на языке, но Томоэ не отвела взгляда. Иначе она заметила бы, как что-то маленькое и синее летит над неподвижным телом Черной Жемчужины и черным лимузином на парковке. Дверцы открылись, и все кицунэ Зеркала выпрыгнули оттуда с Пон-сумой.
«Вот все и собрались», — я придвинулась к папе.
— Мне нравится наблюдать, — сказал Кваскви со своим привычным мелодраматичным появлением, выходя из-за креста. Он опустился на пятки, скрестив руки, возле Томоэ, подражая Кавано. — Жаль, что пропустил почти все веселье, — сказал он, широко улыбаясь мне. — Пришлось подраться. Что я вижу?
— Я сделал Томоэ-сан членом Совета, — сказал Кавано. — Она займет место Юкико-сама. Мы обсудим освобождение Черной Жемчужины через два месяца. Клянусь. А теперь, — сказал он папе, — успокойте ее, пока Тоджо-сан ее не убил.