Олег приоткрыл левый глаз, с интересом взглянул в сторону однокашника и поинтересовался с иронией:
- Сам придумал, Фарязев?
- Сам, - Колька расплылся в довольной улыбке. - Понравилось?
- Ничего так. Звучит.
- Дык! Есть еще похер в похеровницах… Ладно, ребят, давайте-ка вкусим деликатеса, по-моему он уже вполне.
- Я за нектаром, пацаны, - Серега вскочил на ноги и помчался к воде, выкапывать из сырого песка "баллоны" "Очаковского".
Олег тоже поднялся, натянул видавшие виды джинсы и занялся "столом". Из потертой спортивной сумки были извлечены пупырчатые молодые огурцы и рыжеватые помидоры, развалилась под ножом буханка хлеба, зашуршала, осыпаясь на газету, яичная скорлупа.
- Шикуем, братцы! - под довольное "у-у-у" друзей Серега предъявил общественности двухлитровую пластиковую бутыль и две крупные "воблины". - Я купил, а кто чистить будет?
- Ты уж не останавливайся на достигнутом, комрад, - укоризненно покачал головой Колька. - Сам купил, сам и почисть.
- А мы тебе "спасибо" скажем, - поддержал Олег, раскладывающий на газетной "скатерти" готовую к употреблению снедь.
- От вас дождешься, - Серега скорчил скептическую гримасу, но спорить не стал и, решительно оторвав голову у самой большой рыбины, приступил к чистке.
- Труд на благо коллектива достоин уважения, - изрек Фарязев, разливая пиво по пластиковым стаканчикам. - Как автор этого кулинарного шедевра (он театральным жестом провел рукой над снятым с импровизированного "мангала" шашлыком) я предлагаю выпить за коллектив, достойный труда на благо его.
- За что я тебя люблю, Колян, так это за твое умение красиво и связно излагать мои путаные мысли, - Серега широко улыбнулся, поднимая стакан.
- Молоток, Серый, правильно сказал, - Олег в свою очередь поднял "посуду", сдвинул со стаканами друзей. - Будем, парни!
Они хлебнули холодного пива, потом навалились дружно на шашлык, не забывая и об всем остальном.
- Ну как? - ревниво поинтересовался "шеф-повар".
- М-м-м, - промычал с набитым ртом Серега, кивая с умопомрачительной частотой.
- Вполне, - добавил Олег, - за здоровье кулинара?
Никто не возражал…
Вечерело. Закатное небо налилось багрянцем. Просвечивающий сквозь редкую листву прибрежных деревьев горизонт тонул в подкрашенной пурпуром облачной дымке. Южнее пламенеющего светила, на дальнем берегу водохранилища смутно белели дома городской окраины. Отсюда город казался далеким, почти нереальным в вечерней тишине и безлюдье.
- Хорошо-о-о, - выразил общее настроение Колька, сладко потягиваясь на расстеленном в стороне от костра одеяле. - Так бы и не уходил отсюда.
- Угу, - Серега прекратил обсасывать рыбий плавник, бросил его в огонь и хитро улыбнулся. - Теплая весна выдалась. На пять баллов… Есть предложение, пацаны, не уходить. Сгоняем сейчас в поселок, возьмем еще пару "баллонов" и зависнем здесь до утра. Что скажете?
- Не выйдет, - досадливо поморщился Колька. - Мои на ушах стоять будут, если не покажусь дома. Учет и контроль, однако. Да и не лето еще все-таки, замерзнем к утру.
- А у меня - без проблем, - пожал плечами Олег. - Мать с Петровичем на дачу укатили, будут только завтра к вечеру. Если хотите, можем ко мне завалиться, хоть на всю ночь.
- Мысль, - Серега поднял вверх указательный палец. - Ты как, Николя?
- Можно, - оживился тот. - Родичей предупрежу только.
- Тогда заметано, Олеж, продолжаем банкет у тебя. Слушай… а чего это ты отчима своего Петровичем все время зовешь?
- А как мне его называть? - огрызнулся разом напрягшийся Олег. - Папкой? Да и не отчим он мне никакой. Отчим - это если бы они с матерью расписаны были, а так… гость он… сильно засидевшийся. Завтра вдруг решит манатки собрать - и, считай, не было его вовсе.
- Ну да, - не поверил Серега, - столько лет вместе и "не расписаны"? Заливаешь, небось.
- Да иди ты…
Олег поднялся и начал стаскивать футболку.
- Потопаем уже сейчас, Олег, - Фарязев посмотрел на часы. - Ого, уже восемь почти! Совсем затемно возвращаться будем.
- Я быстро.
- Мокрый же пойдешь…
- Не размокну.
Олег, оставшийся уже в одних плавках, коротко разбежался, прошлепал босыми ногами по почти горизонтально нависающему над водой стволу ивы и "рыбкой" сиганул в темную холодную воду, подняв фонтан брызг.
- Ф-фух, - Серега поежился. - Она ж ледяная еще! И охота ему…
- Дятел ты, Серый, - с чувством высказался Колька, - и деликатности в тебе не больше, чем пива в этой пустой баклажке! Если не знаешь ничего, то лучше помалкивай. Не расписаны они, потому что Олег против был, а мать без его согласия не захотела.
- А чего так? - удивился несколько смущенный Серега. - Они же, вроде, с Петровичем этим мирно живут…
- Мирно… в сорок первом русские с немцами тоже мирно жили… до поры.
- И все равно, странно как-то… Петрович… Ну, там "дядя Артем", я бы еще понял.
- Олег его и в четырнадцать "дядей" не звал. Только по имени-отчеству… знаешь, неохота мне об этом трепаться. Сменим тему, лады?
- Лады, - Серега почесал в затылке, помялся немного, но потом все же спросил: - А что с его отцом случилось?
- Умер он, - буркнул Фарязев, - от сердечного приступа, когда Олегу только пять стукнуло. Мать его девять лет одна воспитывала.
- Странно… они, значит, с Петровичем уже лет семь вместе, а до сих пор…
- Говорят же тебе - Олег против был… Ладно, закрыли - вон он, возвращается.
- Заходите… зар-р-раза! Да где же он?!
- Все, Олеже больше не наливаем, а то он уже в собственной квартире выключатель найти не может.
- Кончай прикалываться, Серый. Просто лампочка в коридоре вчера перегорела, а на кухне темно.
- А новую вкрутить слабо?
- За новой на рынок идти надо, а с вами, обалдуями, ни на что времени нет… О, нашел!
Галогенная лампа залила кухню ярким белым светом.
- Порядочек, - Колька бухнул на стол полиэтиленовый пакет; послышался характерный глухой звон, какой может издавать только наполненная стеклянная тара.
- Эй, ты там поосторожнее, - из прихожей выглянул озабоченный Серега. - Чего швыряешь? Побьешь кайф…
В соседней комнате зазвонил телефон.
- Зараза, - поморщился недовольно Олег, - это еще кто?
Он посмотрел на часы, переглянулся с приятелями.
- Половина одиннадцатого… Может, не подходить?
- А если моя мать звонит? - неуверенно предположил Колька. - Сказал же ей… она, блин, вечно проверит и перепроверит.
Телефон за стенкой надрывался, не собираясь замолкать.
- Точно - мать, - Колька виновато посмотрел на Олега. - Подойди, что ли, а то я и сам…
- Сиди уж, - Олег вздохнул и пошел снимать трубку.
- Алло…
- Олег? Это Олег? - старушечий голос был ему смутно знаком. - Это квартира Зориных?
В душу закралось предчувствие чего-то недоброго. Тревожно кольнуло под сердцем и даже витавший в голове легкий хмель моментально развеялся, будто и не было его вовсе.
- Это я. Кто говорит?
- Мария Сергевна, ваша соседка по даче…
Мария Сергевна… Олег напряг память, вспомнил бойкую старушенцию с углового участка. Баба Маша, что ли?
- Тебе еще не звонили, сынок?
- Н-нет, - под сердцем кольнуло сильнее, - не звонили.
- Ой, Олеженька, ой, беда!…
Точно плотину прорвало на том конце телефонной линии, бабкин тон, разом потеряв всякую деловитость, сорвался в причитания. К горлу подступил тяжелый ком. БЕДА!
- Чт-то случилось-то?
- Ой, случилось, сынок! Ой, как и сказать-то не знаю!…
Был ли Башкирцев в тот день действительно пьян или этот факт полностью лежал на совести соседки, Олег потом так и не узнал. Артем Петрович, случалось, грешил этим делом, хотя и не сказать, чтобы слишком часто. Впрочем, загнать "шестерку" на ровной и почти всегда пустой дороге под мчащийся навстречу грузовик мог, пожалуй, только пьяный или слепой.