Хотя, будем откровенными: кто угодно бы принял меня за шизофреничку, однако любой другой скорее про себя посмеялся бы и забыл, а этот бы растрезвонил всем про меня, и издевался, пока не наскучит.
Нет, к такому меня жизнь точно не готовила. Так что пусть сам разбирается со своими проблемами. К тому же, общаясь с этим парнем, невозможно остаться незамеченной. Он как центр вселенной, если взять за основу вселенной наш институт.
Парень обладал уникальным шармом. Да, он безоговорочно был красив. Высокий, с широкими плечами, сильными руками и рельефным телом. С очаровательными большими синими глазами, именно синими, а не голубыми: для его красоты, пожалуй, голубой был бы слишком простым. С каштановыми волосами, которые вечно были торчком (порой было даже интересно сколько же он геля на них тратил, хотя выглядело вполне естественно). У него был прямой нос, а также пухлые губы сердечком. Но самым обескураживающим была его улыбка. Ох уж эта улыбка, которая погубила много невинных девиц. На левой щеке у него была еле заметная ямочка. И ровные, как у голливудских звёзд, зубы.
С такой внешностью парень был и правда как звезда. Только скорее в наших кругах, несмотря на то, что этот напыщенный индюк вёл себя так, словно он дар божий, и не подойди к нему простой смертный просто так. Так что шансы спасти его от чего бы то ни было у меня отсутствовали.
Я обычная, насколько это возможно. Достаточно маленького роста, не сказать, что худая, да и не толстая. Не слишком грудастая, но и не доска. Милая улыбка, обычные серые тусклые глаза. У меня не было красивых скул — скорее, пухлые щёчки — и идеального носа. Благо, он не был большим, как если бы у меня имелись армянские корни, но он мне всегда не нравился. Волосы моей изюминкой тоже не назовешь: они не длинные, однако и не короткие — чуть ниже лопаток, если быть точной. Вот такая обычная я. Если одеть меня в наряд царицы и накрасить, скрывая все мои недостатки, то да, в таком случае я, пожалуй, буду выделяться среди общей толпы. Но если всех так же накрасить, то я вновь буду где-то посередине.
Так что, с твердым намерением никому не помогать, я попыталась выкинуть бред из своей головы и занялась своими делами.
Глава 2
— Помоги ему, Софья, помоги ему.
Снова этот проклятый голос. Когда же ты оставишь меня в покое? Это уже не было так страшно, как в прошлый раз, однако по-прежнему жутко. Хотелось верить, что это в последний раз. И всего лишь плод моего больного воображения.
— Оставь меня! — крикнула я, находясь в кромешной тьме.
— Ты должна ему помочь!
«Уф, щас прям» — негодовало всё мое нутро.
— Я не знаю, кому нужно помогать! — вот так-то, нечего меня по ночам терроризировать!
— Знаешь, ты знаешь, — снова противно проскрежетал этот голос.
— Да, не знаю я, как ему помочь. Пусть сам справляется. Я не спонсор дел и помощи дебилам.
— Не поможешь ему — погибнешь сама, — шёпот, а затем звонкий звук и много света.
— М-м-м, долбаное утро, — поморщилась я, а после со стуком выключила надоедливый будильник.
Снова я не выспалась, а всё из-за этого чёрта Золотарёва, чтоб его с его проблемами! И вообще, что значит «погибнешь сама»?
Рой мыслей пронёсся в моей голове за то время, что я умывалась и одевалась.
— Милая, иди завтракать, — прокричала мама с кухни, отвлекая меня.
— Иду.
Уф, ладно. Я решила оставить это на потом, завтрак стынет…
***
Шла четвёртая пара, последняя на сегодня. И так, между делом, не только у меня, но и у Золотарёва тоже. Пришлось посмотреть в расписании. Правда, зачем?! Стоит ли подходить к нему?! А если и так, то что сказать ему?
Когда прозвенел долгожданный звонок, я собрала вещи и направилась на выход, дабы не проворонить потерпевшего.
— Но я не могу, Василий Степанович, у меня правда дела, — доннёся до моих ушей голос Светочки, нашей красавицы потока. Я не могла не закатить глаза.
«Знаем мы, какие у нее дела, » — усмехнулась я про себя.
— Неужели вы мне откажете в услуге? Я же не прошу вас сидеть до вечера, отдадите эти тетради Золотарёву и Денисову и бегите по своим делам.