— Дэйв? Вот ты где… — у стола появился кто-то ещё; голос звучал спокойно, но властно. — Вам было сказано не уходить со двора, разве нет? Ладно. Оставь нас на пару минуточек. Дома поговорим.
Эстер наконец подняла взгляд, но только чтобы заметить быстрый жест Грега и вместе с ним и с подносами быстро, но не слишком, чтобы не выглядело невежливо, пересесть на другой стол. Не слишком далеко, но и не слишком близко, чтобы и не теряться, но и не сидеть слишком уж навязчиво близко. Девушка не была уверена, что это не предательство или что-то в том духе, но так действительно стало спокойнее. Правда, никто за столом не обратил внимания на их манёвр: Теарон всё ещё напряжённо смотрел куда-то в центр стола, лишь бы не встречаться ни с кем взглядом, Лили, вжавшись в него, косилась на подошедшего к ним мужчину, а Дэйв, сжав в кулаки до этого спокойно сложенные на столе руки, явно пытался удержать в себе сорвавшуюся всё-таки злость.
— Дэйв, я что сказал?! — уже гораздо громче повторил подошедший, но отреагировал на него почему-то Теарон:
— Не надо повышать на него голос.
— Я буду сам решать, что мне делать, — немедленно ответил мужчина, на что Дэйв было огрызнулся, но промолчал, и только резко поднялся со своего места и, позвав за собой Лили, быстро пошёл к выходу.
Эстер заметила, что за ними было кинулся Тильд, но уже на пороге фамильяр резко остановился, подняв шерсть дыбом, и так же быстро вернулся назад к хозяину. Девушка же обратила всё внимание на новопришедшего. Он был гораздо старше, но вряд ли ему было сильно больше тридцати лет, как и Дэйв, тоже был брюнет, только с тёмно-карими, почти чёрными глазами, и весьма широк в плечах. По одежде было похоже, что его едва оторвали от работы: на тёмно-серой в тонкую полоску рубашке на плечах прилипли несколько соломинок, а штаны снизу были запачканы землёй и чем-то белым, похожим на известь или очень мелкий песок.
— Ладно, они, а ты чего пришёл? — неожиданно первым обратился к нему с вопросом Теарон.
— Нам есть что обсудить и это очень важно. Тебя невозможно было найти…
— Кому надо, те почему-то нашли, — перебил его маг.
— Я только знал, что ты был в Конрале. Деврекс сказал. Тебя искали и по имени, и по приметам, но без толку: ты вообще здесь без вести пропавшим считался до определённого момента. Я пытался передать письмо хотя бы через Маригду, но ты снова исчез. Все остальные обращения пришли обратно, потому как за ними никто так и не пришёл.
Эстер невольно слушала, делая вид, что на самом деле ничего не слышит. «Письмо? Значит, о нём говорил этот Дэйв? Как он сказал, Ринделл? Я уже слышала это имя. Старший брат, верно?» — припомнила девушка, ещё раз присматриваясь к мужчине. Они все, и Дэйв, и Лили, и Теарон, и этот Ринделл действительно были друг на друга очень похожи внешне, насколько Эстер вообще могла судить по уцелевшей половине лица мага.
— А я тебе вообще зачем, может, с этого начнёшь? — немного спокойнее обратился с вопросом Теарон.
Ринделл перед ответом сел за стол напротив. Тильд было выпрыгнул на столешницу, но тут же убрался обратно на колени.
— Чтобы тебе было известно, у нас отец погиб, — с долей упрёка наконец сказал Ринделл.
— Давно?
— Четыре года назад.
Теарон устало вздохнул, поставил руки локтями на стол и положил на них голову, долго смотрел на брата и наконец спросил:
— Это очень печально. Но скажи лучше, как я сейчас должен на это реагировать? Чтобы потом никто не говорил, что я рад или недостаточно скорбел.
— Не начинай! — огрызнулся Ринделл.
— Я ещё ничего не начинаю.
— Так, давай серьёзно поговорим, это, правда, важно!
— Ты так и не сказал, о чём. Я могу догадаться, например, что вы наследство поделить не можете. Это или что-то ещё?
Ринделл выглядел всё более злым и вместе с тем внезапно растерянным и даже отчасти напуганным. Наблюдая за Теароном, Эстер могла сказать только одно: если он и изображал агрессию, то не от настоящей злости, а только чтобы от него быстрее отстали.
— Да, дело в наследстве, — подтвердил уже тише Ринделл. — Только выслушай внимательно и подумай потом тоже очень хорошо. Ладно?
— Хорошо. Говори, я молчу.
— Так вот. Я знаю, у нас с тобой не всё хорошо сложилось, и, наверное, странно спустя столько лет в первую очередь говорить об этом, а не о чём-то ещё, но всё-таки. Отца ты нашего прекрасно знал, нрав его помнить должен, так вот с ним мы незадолго до его смерти очень сильно поссорились. Повод уже не имеет значения, но свара до того дошла, что он не поленился не просто на словах кинуть мне, что я ему больше не сын, но даже закрепить это в документах. Да, настолько всё было плохо. Больше месяца я не ночевал дома и почти не общался с семьёй, но мы вроде оба остыли и пришли к некоему договору между собой. И когда всё уже было наладилось, и он даже собрался уже вернуть всё назад, случился пожар в храме. В общем, он кинулся выводить людей, но сам выйти не успел: крыша обвалилась. Мы даже так и не нашли останки… Ладно, в общем, когда занялись наследством, оказалось, что у отца было завещание. Он не делил всё имущество между всеми, там не было указано никаких имён, только фраза о том, что он завещает всё своему старшему сыну. Не ребёнку, а именно сыну.
— И в чём проблема? — уловив слишком длинную паузу в его словах, решил спросить Теарон.
— В том, что у Терранта сыновей трое, — мрачно усмехнулся Ринделл. — Только от одного он официальнейшим образом отказался, второй пропал без вести, а третий не достиг совершеннолетия и распоряжаться его имуществом до достижения определённых лет не сможет. Да, я про Дэйва. Но вот вдруг объявляешься ты. Сейчас официально первый по старшинству по мужской линии, а значит, наследник.
— Ты боишься, что я приехал отберать у вас дом и земли?
— Сейчас всем владеет мама, а по факту распоряжаюсь я, — не отвечая на его вопрос продолжил Ринделл. — Поставлено производство, успешно ведётся хозяйство, у меня буквально от этих земель зависит предприятие, от которого сейчас зависит вся семья. Но Дэйв тоже не будет вечно ребёнком. Понимаешь? Ещё год — и он должен был стать полноправным владельцем всего отцового имущества. Но появился ты. А ты хорошо знаешь Дэйва. И что у меня и с ним не особо хорошие отношения тоже знаешь.
— Ну, в этом не он один виноват.
— Не отрицаю, — вздохнул Ринделл. — Но, тень подери, он импульсивный подросток! Он может просто назло мне всё испортить, да и к тому же он ведь совершенно не смыслит в том деле, что я тут наладил, ему это даже не интересно: я пытался как-то поправить отношения, может, ввести его в курс дела, но он не слушает. И ладно бы я один получал от него выгоду, но кормятся все, и не только наша семья. Понимаешь?
— Понимаю. Не понимаю, причём тут я, если я всё равно здесь не остаюсь, — решил спросить Теарон, хотя, похоже, на самом деле уже догадывался, чего от него пытаются добиться.
— Ты притом, что ты нашёлся! Всё, тебя тут видели, ты существуешь, ты не просто имя на конверте или рассказ фамильяра, ты здесь, из плоти и крови, прямо передо мной.
Теарон не стал заставлять его объясняться дальше, решив наконец уточнить:
— Ты хочешь, чтобы я вступил в права наследства вперёд Дэйва и отдал всё тебе, так? Я верно понял?
— Ты можешь даже продать! Любые, повторяю, любые выгодные для тебя условия, только не дай рухнуть делу! Его ещё отец начал, я поднял, и теперь есть риск, что всё пойдёт прахом, пожалуйста! Если ты просто откажешься от прав, то всё автоматом перейдёт к Дэйву. Не доверяешь мне? Передай всё матери. Если боишься за Дэйва, что он останется без всего, то я его не брошу: как бы мы ни общались, он мне всё-таки брат, а не чужой человек. К тому же Айвен и Марика давно замужем, Терезу тоже отдаём на днях, дома остаются только мама, он да Лилит, мне нет смысла их бросать даже из соображений расходов: их почти нет. Ты вроде разумный человек, решать в итоге всё равно тебе. Если надо очень срочно, у меня есть возможность всё подготовить хоть сегодня, только скажи.
— А с Дэйвом ты говорил? — уже без раздражения спросил Теарон.