Теарон молчал, давая ему просто высказаться, осторожно обнял его в ответ, ненавязчиво давая ему удобнее сесть на кровать рядом. Дэйв не слишком сопротивлялся, сражённый наконец отпущенными на волю собственными эмоциями. От них было почти физически больно, и не только на уровне магической эмпатии, но ответить на них значило войти в резонанс. И было что-то кроме собственных закрытых усилием воли сил, что не давало права на это. Да и какой толк поддаваться чужой накатившей волне? Пускай она лучше разобьётся о покой и молчание, потеряет силу, и лишь тогда можно будет что-то сделать, а не разгонять ещё больше стихию.
И это работало. Не то что бы Дэйву нужны были успокаивающие слова или обнадёживающая ложь. В вырвавшейся буре отчаянной и больной, как лихорадка радости вперемешку со страхом и болью была и трезвая острая мысль, настигающая любые искры зарождающейся надежды и разбивая их на корню с мелкие звенящие отчаянием осколки. Это было больно. Давать ему ещё больше надежды значило только усилить боль, как и напоминать о том, что надежды нет. Но у него всё ещё было право заявить об этой боли, о любой боли, чего Теарон не собирался у него отнимать или как-то стыдить за это.
Всё что было нужно — время. Немного времени и терпения, но не того, что заставляет смолчать перед неприятным тебе человеком, а то, что проистекает из понимания. И ничего из этого, кажется, как всегда, не хватало. Но он мог дать это, и именно так и поступал.
— Ты всё равно уйдёшь, да? — окончательно растеряв всякую силу в голосе, спросил Дэйв. — Ты не говоришь этого, но ты уйдёшь. Не можешь остаться…
— Да.
Ответить стоило. Дэйв только крепче прижался к нему, не очень быстро, но вроде бы успокаиваясь.
— Тереза всё ещё на тебя обижена, — тихо пробормотал он.
— Я знаю, — ответил Теарон.
— И её этот мужик зол.
— Я разговаривал с ним. Я знаю.
Дэйв вдруг возмущённо отстранился, однако отпускать не спешил, только шмыгнул носом и хмуро, будто пытаясь разозлиться, процедил:
— Опять ты, сволочь, всё знаешь, надоел!
— Так уж сложилось, — не повёлся на это Теарон, сохраняя дружелюбный настрой.
И Дэйв снова поддался, со вздохом скинув прочь привычные лишние озлобленность и вредность. Конечно, он и по натуре мягким и покладистым никогда не был. Но иногда он перегибал палку. Защитная реакция. Однако, тут защищаться было не отчего. Но он быстро, как-то очень спешно стёр с лица слёзы, попытался окончательно прийти в себя, но тщетно. Было видно, что ещё немного, и он снова может сорваться, но отчего-то решил держаться, несмотря на то, что его никто об этом не просил.
— Ты как-то собираешься с ней мириться? — снова положив голову на плечо брата, совсем тихо спросил Дэйв.
— Было бы неплохо.
— Я серьёзно.
— Я тоже, — ответил Теарон. — Я не знаю, что ей можно сказать. Она злиться совершенно справедливо.
— И что? Она не сможет злиться вечно.
— Я знаю.
— Ты будешь просто ждать?
— Наверное.
— И как долго?
— Не знаю.
— Мне не нравится, что вы в ссоре, — прикрыв глаза, вздохнул Дэйв.
— Мне тоже.
Они снова замолчали. Дэйв потихоньку ослабил хватку, придя в состояние относительного покоя, но руки у него ещё подрагивали и то и дело сбивалось снова дыхание. В комнате заметно потемнело: солнце медленно клонилось к закату, а штора у единственного окна даже днём создавала полумрак.
— Где ты был всё это время? — решил сменить тему ещё раз Дэйв.
— Много где. Всех мест и не назову, — слегка уклончиво ответил Теарон.
— Мы тебя искали.
— Я знаю.
— Был слух, что ты был в Аластейре, но местные говорят, что это был не ты.
— Это не слух.
— Так ты там был, да?
— Да. Только никому не говори.
— До сих пор не понимаю, как ты сумел пропасть тогда без вести, особенно с тем, как быстро расходятся слухи… — с явным укором пробормотал Дэйв, задумчиво перебирая в пальцах край его воротника.
— Избегал поселений. Весь секрет. А когда дошёл до Рагоссы, там уже никому дела не было, — решил всё-таки ответить Теарон. — А уже оттуда занесло обратно вглубь материка и в Аластейр в том числе… Только ты так сделать не удумай. Так себе приключение.
— А если у меня есть тяга к приключениям? — ухмыльнулся Дэйв.
— У тебя этих приключений в безопасном бумажном формате полдома, — спокойно отшутился брат.
— Не то!
— Но гораздо лучше, чем пробираться через болота и ночевать в лесу в дождь, даже если полностью здоров и дело происходит летом. Не нужно оно тебе, поверь уж моему опыту. Да и, кроме этого, много чего неприятного произойти может, да такого, что какая-нибудь Ашаке потом покажется не страшнее дурного сна…
Дэйв снова тихо усмехнулся, но вроде серьёзность тона понял.
На столе была старая масляная лампа. Масла в ней было совсем немного, но, чтобы зажечь фитиль и осветить хотя бы часть комнаты на пару часов должно было хватить. Вставать и отстранять от себя Дэйва ради этого не имело смысла, только слегка привести в порядок мысли, чтобы сконцентрироваться верным образом и в нужном месте. Мелькнувшая внутри колбы искра промахнулась лишь немного, но и этого хватило, чтобы фитиль начал тлеть, а затем и загорелся маленьким ровным пламенем.
На полупустой полке над столом что-то зашуршало. Дэйв отчего-то резко насторожился.
Мимо пятна света от лампы с полки на стол и дальше на пол из темноты вдруг вырвался плотный трепещущий комок и покатился по ковру с шипением и писком. С хлопком ярче разгорелось пламя в лампе.
— Нет! Стой! — в панике рванувшись чуть ли не на пол, выкрикнул Дэйв, но был удержан за плечи на месте.
Тильд наконец прижал к полу более маленькое чёрное существо, распахнул пасть и громко зашипел, хвост звероящера по-кошачьи нервно бил по ковру.
— Отпусти! — вмешался уже Теарон, и фамильяр с ворчанием отступил, но недалеко, оставшись лишь в паре собственных шагов от другого фамильяра, распушив шерсть и скаля зубы.
— Он первый начал! — рявкнул он, не сводя взгляда с существа.
Существо же поджало тонкие лапки и длинный хлыстовидный хвостик, лежало на спине не двигаясь, но, поняв, что звероящер не собирается снова нападать, пару раз ударило по ковру тонкими сетчатыми крыльями, чтобы перевернуться в привычное положение. Едва встав на лапки, оно было снова рванулось в темноту, но Тильд кинулся ему наперерез и преградил дорогу.
— Сильма, хватит, — упавшим голосом обратился к фамильяру Дэйв.
Зверёк оглянулся, сложил крылышки вдоль спины и попятился от Тильда назад к столу. Оказавшись в увеличившемся пятне света, фамильяр сел на полу, продолжая смотреть на звероящера. Они были чем-то похожи: то же длинное тельце, цепкие лапки, блестящая чёрная шёрстка, ярко-оранжевые глаза, длинный хвост и ящуриная голова. Но у Сильмы мягкой на вид гривой были покрыта только вся шея и грудка, не было кисточки на конце хвоста и круглых ушек, лапки были тоньше и мельче, а на спине были чёрные полупрозрачные стрекозиные крылья, сложенные на манер комара. Да и мельче зверёк был в полтора раза точно.
— Твой? — только спросил Теарон.
— Да. Только это она.
— И как давно?
— Ты ушёл и через полтора года… — Дэйв снова занервничал и даже разозлился, схватился за голову. — Не так всё должно было быть, совсем не так!
— Всё хорошо. Успокойся.
Но на этот раз совладать с ним было куда сложнее. Сильма виновато втянула голову в плечи, пока Тильд осторожно по большому полукругу снова подбирался к фамильяру.
— Ничего не хорошо! — огрызнулся Дэйв.
— Дэйв, послушай!
— Ничего не хорошо! — снова на грани истерики перебил брата он. — Как всё случилось, с тех пор ничего не хорошо! Этого не должно было случиться! Я ничего не понимаю, всё это время ничего не могу понять! Почему я?! Что со мной не так?! Я не знаю, что делать! Я только и могу, что скрываться и думать о том, что однажды может случиться! Что ты можешь мне такого сказать?! Что?!